лицу. Но зато он теперь смог разглядеть, что находится перед ними, — отверстие, ведущее в толщь скалы, и может быть, открывающее перед ними дорогу к побегу.
Офицер заворочался, потом сел, крепко зажмурив глаза.
— Лэнти?
— Я тут. Там тоннель — прямо за вами. Росомахи убежали туда…
К изумлению юноши, на обычно плотно сжатых губах Торвальда возникло некое подобие улыбки:
— И нам тоже нужно поторапливаться, пока не пришли гости?
Он, вероятно, сопоставив действия Трогов, пришел к тому же выводу.
— Ты что-нибудь видишь, Лэнти? — вопрос был задан до боли обыденным тоном, но еле слышная нотка неуверенности, просьба о поддержке, может быть, в первый раз надколола стену, которая стояла между ними с первой, случайной встречи у разбитого корабля.
— Теперь лучше. А в начале тоже ничего не видел, — успокоил его Шэнн.
Торвальд приоткрыл глаза, и Шэнн понял, что сейчас офицер так же слеп и беспомощен, как и он сам за несколько минут до этого. Он схватил офицера за руку и положил ее на свой пояс.
— Держись! — теперь настала очередь Шэнна командовать. — Проход низкий, нам придется ползти. Я включил фонарик на слабый свет.
— Неплохо, — пальцы офицера скользнули по поясу Шэнна, пока он наконец не зацепился как следует, на спине. Юноша, склонившись, пополз в тоннель, таща Торвальда за собой.
К счастью, далеко ползти не пришлось. Вскоре после входа нора или проток, по которому они ползли, стал настоящим проходом, так что даже высокий Торвальд смог идти, не нагибаясь. Немного погодя он отпустил пояс Шэнна, сказав, что уже может идти сам.
Луч фонаря ударил в стену и отразился с таким блеском, что у них снова заболели глаза, — от друзы зеленых и золотистых кристаллов. В нескольких шагах дальше в скале блеснули такие же кристаллы. Они могли оказаться бесценным сокровищем, но ни один из землян не замедлил шага, чтобы рассмотреть их, или хотя бы потрогать. Время от времени Шэнн свистел, и впереди исправно откликались росомахи. Люди шли вперед, и у них не исчезала надежда, что они идут не в тупик, откуда их на блюдечке вынут Троги.
— Выключи-ка фонарь на минуту! — внезапно насторожился Торвальд.
Шэнн послушался, и слабый свет погас. Но в пещеру откуда-то впереди, с потолка, все равно пробивался свет.
— Парадная, — заметил Торвальд. — Полезем?
Когда они свернули по проходу влево, на восток, луч фонаря высветил узкий крутой подъем с естественными каменными ступенями. Потом Шэнн вспоминал этот подъем с немалым удивлением — они все же одолели его, хотя и медленно, постоянно передавая друг другу фонарик, чтобы светить под ноги.
Первым наверх выбрался Шэнн. Последними усилиями он перевалился через край дыры среди скал, ногти кровоточили, руки были совсем ободраны. Он устало уселся на землю, и озадаченно огляделся по сторонам. Снизу его нетерпеливо окликнул Торвальд и Шэнн потянулся за фонарем, чтобы посветить офицеру. Тот вылез наружу и тоже удивленно заморгал.
С всех сторон высоко в янтарное небо поднимались вершины гор. В отличие от пустыни, эта котловина, где они нашли убежище, была богата растительностью. Кривые и невысокие деревья теснились среди почти такой же густой травы, как и в долине у базы. Росомахи носились туда-сюда, осваивая крошечную долинку, выражая этой дикой активностью восторг от обретенной свободы.
— Хорошее место для лагеря. Торвальд покачал головой.
— Мы не можем здесь остаться.
Словно подтверждая это мрачное пророчество, из лаза, откуда они только что выбрались, донесся вой пса Трогов, искаженный и смягченный расстоянием, но по-прежнему пугающий.
Офицер взял из рук Шэнна фонарик и согнулся над отверстием лаза. Осветив фонариком провал, другой рукой он провел по краям лаза, измеряя его размеры.
— Когда эта тварь наткнется на свежий след, жуки не смогут ее удержать. Да им и не нужно будет ее сдерживать.
Эти псы подчиняются первому приказу: убить или взять в плен. И я думаю, что этот должен работать в режиме плена. Поэтому они спустят его, чтобы он бежал впереди.
— А мы прихлопнем его? — теперь Шэнн надеялся на опыт товарища.
Торвальд поднялся.
— Прихлопнуть пса? Для этого понадобится бластер на полной мощности. Нет, мы не сможем убить его. Но попытаемся посадить его на цепь. И он посторожит для нас двери.
Он поднялся и направился в долинку. Шэнн побрел следом, абсолютно ничего не соображая, в полной уверенности, что на этот раз у Торвальда есть какой-то план. Офицер наклонился, что-то поискал на земле и принялся вытаскивать из-под листьев лиану, вроде тех, которыми они пользовались вместо веревок. Торопливо надергав длинных плетей, он сунул Шэнну охапку этих лиан с коротким приказом:
— Сплетай вместе, и делай веревку. Как можно прочнее! Шэнн принялся за работу, скоро обнаружив, что надламываясь, эти лианы выделяют липкий пурпурный сок, который не только перепачкал ему все руки, но и склеивал лианы вместе, так что его задача оказалась не такой сложной, как казалось. Тем временем Торвальд своим вибротопором срубил два кривых деревца, обрубил ветки, и вбил два получившихся шеста в камни рядом с лазом.
Время работало против них, но умелые руки Торвальда действовали быстро и аккуратно. Из лаза у них за спиной еще дважды вырывался вой гончего пса. Когда опускавшееся солнце, склонившись к западу, заглянуло в котловину, Торвальд уже устанавливал остов ловушки.
— Мы не сможем прихлопнуть его, как не сможем прихлопнуть Трога. Но луч станнера должен притормозить пса как раз на столько, чтобы эта штука сработала.
Из травы выскочил Тэгги и со всех ног бросился к дыре. За ним следом летела Тоги. Они замерли над лазом, заглядывая вниз. Из их приоткрытых пастей капала слюна, в их позах чувствовалась та же напряженная готовность, как и во время охоты. Шэнн вспомнил, как первый услышанный им вой пса Трогов заставил росомах броситься чуть ли не в захваченный лагерь, несмотря на отвращение зверей к запаху чужаков.
— Они тоже насторожились, — кивнул Шэнн. Он уже рассказывал офицеру то, что заметил в ночь их вылазки в лагерь.
— Может быть, они тоже немного придержат тварь, — пожал плечам тот. — Но им не стоит всерьез связываться с ним, это может быть смертельно.
Из дыры донеслись шум и возня. Тэгги зарычал, попятившись, прежде чем ответить собственным боевым кличем.
— Внимание! — Торвальд отпрыгнул к сети, свисавшей с колышков. Шэнн поднял станнер.
Тоги присоединилась к своему приятелю, зарычав сначала тихо, потом все громче. Из-под земли снова вырвался скрипящий звук. А затем на поверхности, как чертик из табакерки, появилась чудовищная голова. Шэнн выпалил в нее из станнера, а Торвалед освободил западню.
Тварь взвизгнула. Веревки дернулись и задрожали, натянувшись. Росомахи увернулись от бесплодно щелкнувших челюстей. К облегчению Шэнна, земные животные словно удовлетворились тем, что кошмарное создание попалось в ловушку — в ошейник, и не предприняли попыток схватиться вплотную.
Но обрадовался он рано. Возможно, станнер затормозил рефлексы пса, потому что его челюсти замерли, один раз щелкнув, и голова — странная помесь жабы и ящерицы, противная всем законам земной природы, — неподвижно застыла в удушающей петле веревок, а ее тело наглухо закупорило лаз. Тэгги только этого и ждал. Он прыгнул вперед, широко раскрыв пасть, а Тоги бросилась в битву вслед за своим другом.
НЕЖДАННЫЙ ПРОВОДНИК
В фонтане грязи и камней пес Трогов ожил, пытаясь достать терзавших его росомах. Поднялся оглушающий шум. Шэнн, еле избежав удара челюстей, которые могли бы превратить его ногу в месиво из рваного мяса и раздробленных костей, треснул Тоги по носу и ухватил Тэгги за мохнатую шею, оттягивая самца от вырывающегося монстра. Он что-то крикнул и, к его удивлению, Тоги послушалась, развязав Шэнну руки, чтобы оттащить Тэгги в сторону.
Хотя юноша и заработал кровоточащую рану на руке, оттаскивая разъяренного Тэгги, в конце концов
