рукой, но в тот момент она не могла бы высвободить силу его, даже если бы захотела. Острая опасность качнула чашу весов в другую сторону, теперь Симса была всего лишь бедной испуганной девочкой. Но она должна найти другую Симсу, снова стать ею, иначе она скоро вообще не будет существовать.
Глава четырнадцатая
Да, закрыть глаза и вспоминать только ту Симсу! Ту Симсу, гордую, знающую, бесстрашную. Не думать о приближающемся свете, о древней огненной смерти, думать только о Симсе.
Она заставила свое сердце биться, медленнее, заставляя страх быть ее слугой, а не хозяином. Пусть даже придет ярость и станет оружием, когда настанет время. Эмоции могут прибавить человеку силы. Симса напрягала свою волю.
Резкая боль прошла от щеки в голову и вызвала на секунду такую агонию, что Симса смутно подумала об огнемете охотников, выследивших ее. Но боль исчезла так же быстро как и появилась, и оставила за собой…
Резкий возврат того же чувства, которое было у нее в холле другой Симсы — что она новая, что она теперь другая. Девушка смутно сознавала, что рука, крепко сжимавшая скипетр, по-прежнему лежит у ее головы. Кольцо! Кольцо стало мостом!
Как? Почему? Сейчас надо отогнать все вопросы. Сейчас самое важное, самое необходимое — действовать!
То, что она делала, было всего лишь повиновение приказам, молчаливым командам, идущим из источника, который Симса не могла определить и не знала, что когда-то кто-то оказался способным сделать так и использовать такое действие как щит и оружие.
Симса открыла глаза, не шевеля головой. Она видела камень, представляла крышу башни на ее кольце, видела только его. Камень рос, растягивался, стал как бассейн, потом вырос в океан. И в этот океан она нырнула — не Симса, которая была телом, а Симса, что жила в этом теле.
Она оттачивала свои мысли, свою цель, сначала неумело, ощупью, но затем более уверенно. Здесь был только зеленовато-голубовато-белый океан, он вытягивал ее мысли, формировал их заново и посылал как оружие.
Откуда-то издалека она услышала шепот, его звук ритмично поднимался и опускался в ритуальной песне на языке, на котором не говорят уже тысячи тысяч поколений. Из потока слов, вливающихся в нее, поднималась сила, слова становились громче и сообщали энергию для следующего вливающегося потока, когда первый иссякал.
Эта сила излилась в океан. Его поверхность покрылась волнами, но не из какой-либо жидкости — это были волны энергии, поднимающиеся все выше и выше. Вот так… и так… и так! Да, именно это требовалось сделать, как это делалось в далекие времена. Мощь Симсы была еще не так велика, чтобы двигать горы, хотя когда-то такая сила употреблялась для этого — поднимающийся и опускающийся ритм слов сдвигал камни и поднимал вверх большие тяжести. Этого она не могла сделать, но ее усилия соответствовали другой цели… Соответствовали!
Поднявшиеся в этом океане водоворот закрыл главную сущность ее личности, подхватил и держал ее. Симса чуть не закричала, когда эта ее сущность оказалась испытываемой на разрыв, на насильственное расчленение. Теперь их было две… три… Две или три — она все-таки одна. Симса вела двух других, две части ее самой, они были ее стражами, ее воинами. Настала время послать их в бой.
Она посмотрела в большой холл. Для ее глаз там не было темноты, хотя она знала, что там повисли тяжелые длинные тени. И внизу в темноте двигались существа. Над ними был туман двух видов энергии: один из внешних источников, другой из внутренних. Внутренняя энергия была много важнее — источник родился от жизненной силы, а не от какого-то оружия или грязного открытия, используемого теми, кто лез в него, не надеясь когда-нибудь полностью овладеть им.
— Вперед! — молча скомандовала Симса двоим, родившимся из ее собственной сущности, как она сама родилась от Симсы из древности.
Они были светом. Они сияли. И все-таки они были ею, с черной кожей, с лунным серебром волос, со знаком Великой Матери, выходящим пламенем из головы и руки. Они стояли в середине темного холла лицом к тем людям.
Люди, окутанные туманом, остановились. Симса видела рябь рассеивания их внутренней сущности, что соответствовало изменению эмоций. Сначала они были изумлены, затем торжествовали. Один подумал о смерти — движение руки к оружию уничтожения. Два его товарища быстро пресекли эти желания. Симсы не слышали приказов, но мысль, стоящая за коммуникационным рядом, была ясна: те, к кому Симса отправила их, должны быть взяты в плен.
Симсы стояли. Наложить на них руки, воспользоваться спутывающими приспособлением казалось нехитрым делом. Спираль из тонкого белого материала взвилась в воздух и закрыла обеих Симс. Она должна была туго скрутить их, запеленать, лишить всякой возможности бороться за свою свободу. Но спираль соскользнула, упала на пол и бессильно скорчилась.
Тот, кто с самого начала хотел убить, поставил свое оружие на полную мощность и, невзирая на протесты товарищей, выстрелил. Огонь вылетел, скрутился кольцом, ярко вспыхнул. Симсы стояли невредимы.
Теперь пришел страх. Мысли людей испугались, поняв, что встретились с чем-то, выходящим за пределы их понимания.
Медленно, шаг за шагом, они отступали к двери. Следившая за ними Симса собрала всю свою силу и послала ее двум другим Симсам. Окруженные ореолом собственного света, как победными мантиями, они пошли за отступающими врагами. У них не было жезлов, но они раскинули руки, и из их шевелящихся пальцев, выходили полосы света, сияющие в темноте тем же лучистым блеском, каким сверкал одевающий Симс ореол. Теперь Симса уже не видела врагов, они были за светящимися полосами. Прежде чем одетые в металл люди могли повернуться и снова попробовать пустить в ход оружие, потоки энергии начали сплетаться в сеть. А Симсы все продолжали двигаться, двигать пальцами.
Теперь враги были внутри сетчатых стен из перекрещивающихся светящихся нитей. Стены поднялись над их головами в шлемах, заключили в тесное пространство.
Люди стреляли — сначала в часть стены, затем во всю стену. Энергия, которую они выпускали, вплеталась между нитями сети и делала тюрьму еще крепче и еще опаснее: она могла стать местом смерти этих людей, если они в своем страхе еще укрепят его.
Они перестали пользоваться оружием, но огонь не погас, он висел и держал их. Две Симсы некоторое время следили, как бы проверяя свою работу, а затем…
Больше не было океана, чтобы призвать обратно то, что было послано. Тело Симсы вытянулось от острой боли. Она дала рождение, а теперь жизнь должна вернуться в нее. Это возвращение было гораздо мучительнее, чем отделение. Симса задыхалась, может быть, даже кричала, хотя сама слышала лишь слабое эхо, умирающее вдали.
Она лежала на спине. Руки обняли ее, приподняли и держали как бы для того, чтобы она почувствовала себя в покое и безопасности. Она не могла поднять руки, веки ее опустились и не давали смотреть. Она с трудом подняла их, увидела лицо Тома и ясно прочла в нем страх за нее. В Томе не было теперь ничего странного, чужого, она легко могла бы читать его мысли, если бы захотела, даже те далеко лежащие, о которых он и сам не знал, но она никогда не сделает этого.
— Все в порядке, — она заставила свои тугие непослушные губы выговорить эти слова. — Все в порядке, я думаю.
Он приподнял ее выше. Ее слова, кажется не убедили его. Она слегка повернула голову. В самом ли деле две ее части сплели огненную сеть, или это ей привиделось во сне?
— Они… они пленены? — спросила она Тома, поскольку он держал ее не настолько высоко, чтобы она смогла взглянуть вниз и удостовериться, что все происшедшее не было фантастическим сном. Весы еще раз качнулись, и Симса поверила, что все было сделано властью другой Симсы.
— Посмотри!
