согласилась, шутка была глупая. Тогда Хакас угостил меня хвостиком фиолетовой рыбы митсо.
Сегодня было много интересного! Едва Годзю успел завершить ритуал Битвы Солнц, как прискакал гонец из замка Мо и сообщил, что к ним прибыли гости на странном корабле из заморских стран. Замок Мо – самый большой и красивый на острове, раза в три больше чем у Годзю, и стоит он на большом утёсе, далеко уходящем в океан. Поэтому корабли из-за моря почти всегда сначала останавливаются там. Я тоже часто бываю в замке Мо вместе с Хакасом.
Годзю долго расспрашивал гонца о корабле гостей. Тот рассказал, что корабль очень странный, хотя не слишком большой. Вместо нормального косого паруса там был огромный квадратный, совсем прямой, а чтобы плавать против ветра – вёсла. И спереди была приделана деревянная голова «точно как у Хаятэ».
Между прочим, я спереди очень похожа на рисунки воздушных драконов Сёриу. Однажды ученик странствующего художника даже нарисовал меня в виде дракона. Поэтому я совсем не удивилась, когда Годзю сказал – ему знакомы такие корабли, и их называют «драккары», что на языке дальних северных островов означает «дракон». Когда он это сказал, я поняла – обязательно поедет смотреть корабль.
Просить пришлось не так и долго, как я боялась. Белое Солнце только-только пересекло середину неба, как мы с Годзю, Кодзуми и пятью самураями поехали в замок Мо. Я сидела на лошади Хакаса, потому что старик терпеть не мог лошадей и шёл пешком.
Пока ехали, я сидела тихо и ни с кем не говорила. Хакас всегда ругает меня, если я начинаю говорить за стенами замка. Он утверждает, что крестьяне могут перепугаться Небесного Змея и поднять восстание против Годзю. По-моему, глупости это. Я не раз видела, как крестьяне на меня смотрят – безо всякого страха, даже с любопытством. Но спорить с Хакасом?..
Когда подъехали к замку Мо, нас встретил сам Матагава-сан, учитель Годзю и лучший самурай острова. Он служил Ёши – это хозяин замка Мо – уже полтора оборота, и был старый как Хакас, но с длинной косой седых волос и раздвоенной бородой. Борода была совсем белая.
– Плохие вести из-за моря, – сразу сказал он. – Ярл просит помощи.
Годзю помрачнел и быстро поскакал в замок следом за Матагавой. А мы с Кодзуми и двое самураев остались на берегу моря, смотреть корабль.
Я такого пока не видела. Мало того, что он был чёрный, так ещё и вдоль бортов крепились много круглых щитов, довольно неряшливо сделанных к тому же. Несколько больших бородатых людей в доспехах заметили на берегу нас и стали громко кричать, указывая на меня пальцами.
– Что они говорят? – спросила я у одного самурая. Тот покачал головой.
– Я не знаю их языка, Хаятэ-чян[4].
– Они кричат «Не может быть!», «Чудо!» и тому подобное – перевёл Кодзуми. Мне стало очень интересно, почему меня не может быть. Надо будет спросить Хакаса.
До вечера мы ждали Годзю у ворот замка Мо. Я не понимала, почему Кодзуми и самураи не идут внутрь, но он сказал – так надо.
Вечером из ворот выехал Годзю. Таким мрачным я его давно не видела, даже когда сгорела старинная пагода он был не такой. Рядом ехали Ёши и Матагава. Тоже мрачные.
– Война, – коротко объяснил Годзю. – На земли ярла Хольгена напали неизвестные северные люди. Они приплыли в кожаных лодках и привезли клетки с непонятными ящерицами ростом в половину человека. Эти ящерицы владеют ужасным колдовством. Дикари высадились на берег у стен города, их встретило войско Хольгена. Прежде, чем ярл понял, кто его враг, дикари начали бить ящериц в клетках, и внезапно половина северян словно обезумела. Люди катались по земле, выли, как волки, а потом повернули оружие против своих и началась бойня. Пришельцы устроили страшную резню, спастись удалось только пяти кораблям. Хольген просит приютить беженцев. Кодзуми в знак внимания сложил ладони перед грудью.
– Вы решили оказать ярлу поддержку?
– Да, – ответил Годзю. – Скачи в замок. Собери десять рук воинов. Во главе поставишь Тосиро. Я буду ждать здесь.
Не сказав ни слова, Кодзуми поклонился и поскакал обратно, самураи за ним. Я перевела взгляд на Годзю.
– А мне что делать?..
– Лети домой и не покидай замок до моего возвращения. – сухо приказал Годзю. Когда он так говорит, не послушаться означает нанести прямое оскорбление. Поэтому я молча распахнула крылья и полетела домой. Дома поела немного сассими, написала что произошло за день и легла на циновку у огня. Ждать Хакаса. Что-то мне говорило, ждать Годзю нет смысла.
Вчера я ничего не писала, потому что Хакас так и не приехал, а я очень нервничала и не смогла себя заставить. Кодзуми уехал утром вчерашнего дня, с ним отправились почти все воины замка. Остались только два десятка рёдзю, шестеро самураев и несколько хэнгинов с длинными луками.
Весь вчерашний день я провела дома, в башне Хакаса. Читала книгу заклинаний, но ничего не запомнила. Слишком нервничала. Вечером пришёл слуга, покормить меня. Он тоже не знал, почему Хакас до сих пор не приехал.
Сегодня утром прискакали гонцы южного Оракула. Рассказали, что посланцы Ёши побывали и там; хозяин замка Юан, где живёт Оракул, послал на помощь три руки воинов и шестерых опытных самураев. Не следовало Годзю посылать сразу всех наших, так нельзя… У нас ведь совсем небогатый замок. Если честно, то замок Годзю – самый небогатый на острове. И самый маленький. Зато у Годзю лучший волшебник живёт, Хакас.
Днём, когда я сидела на карнизе башни и ждала Хакаса, в меня стал бросать камни Валу. Оказывается, маленький сын Годзю – вредный Осаэси – догадался, кто устроил шутку с пауком, и сказал ему. Пришлось мне спрятаться в башне и сидеть до вечера. От нечего делать написала этот лист.
Хакас сегодня не приехал.
Утром приехал Хакас! Я даже не думала, что так соскучалась. Чуть не опрокинула его, облизала всё лицо. Потом заметила, Хакас был очень печальный.
