бремя, и не тебе, а мне придется отвечать за то, что случилось.
— И ты будешь отвечать?
— Буду. Теперь давай посмотрим на то, что перед нами. По этой дороге мы в середине дня приедем в Йим-Син.
Мы были ниже дорожной насыпи, и казы повернули вверх. Майлин продолжала:
— В Йим-Сине есть храм Умфры. Мы там остановимся и, если удастся, узнаем о людях Осколда, хотя они могли проехать и другой дорогой, с западной стороны гор. В эту ночь мы дадим представление, так что подумаем, чем барск может ошеломить мир.
Я охотно согласился с ее планами, так как целиком зависел от нее.
Управляет кораблем тот, кто знает это дело. И мы принялись работать над представлением, чтобы я выглядел как хорошо дрессированный зверь. Когда мы подъехали к полям, уже убранным, и спустились с холмов, Майлин остановилась. Я сошел со своего места рядом с ней и пошел в клетку, такую же, как у остальной компании.
Животные дремали, двое были по природе ночными, а Тантака была ленива, когда была сыта. Я увидел, что мое новое тело имело свои привычки, которые тут же проявились; я свернулся, уткнул нос в хвост и уснул, а фургон покатился дальше.
Запахи изменились, стали острыми, бьющими в нос. Я услышал голоса, будто вокруг фургона собралась толпа. Слышались пронзительные голоса детей. Видимо, мы в Йим-Сине.
Это была деревня фермеров, с двумя гостиницами и храмом — приютом для тех, кого отправляли в Долину. Часто те, кто имел там родственников, приезжали посмотреть на них. Все знали, что иногда жрецы Умфры делали чудеса — не все, попавшие сюда были безнадежно больными.
Поля были малы и небогаты, но зато выращивался крупный виноград.
Лендлордов здесь в окрестностях не было, были только судебные приставы и надсмотрщики в двух башнях у дороги, по которой мы ехали.
Я пытался понять, что кричат люди, но они говорили на местном диалекте, а не на языке ырджарских купцов. Вспомнив об Ырджаре, я задумался. Хотел бы я знать, что случилось там после моего похищения.
Обратился ли капитан Фосс к начальству ярмарки? Надо полагать, кто-то из авторитетов ярмарки или их подчиненных участвовал в моем исчезновении, иначе оно вряд ли произошло бы. И что они сделали с Лалферном? Тоже захватили или убили? Почему я был настолько важен, что они пошли на такой риск? Ведь Озокан должен был знать, что я просто не могу выдать ему то, что он хочет. И Фосс тоже не может выкупить меня за требуемую цену. Майлин потянула за одну ниточку, которая могла бы дойти до клубка — участие в игре Гека Слэфида. Но война не на жизнь, а на смерть между Свободными Торговцами и Синдикатом ушла в прошлое. Почему она ожила снова? Я читал все записи прошлых лет, когда борьба была жестокой и переносилась с планеты на планету. Теперь же Синдикат имел дело, в основном, с внутренними планетами и иной раз впутывался в их политику — когда с пользой для себя, а когда и с убытком. Но что могло их интересовать на Йикторе?
Фургон поехал к стоянке. Запах, вернее сказать, вонь для носа барска стала гуще. Я выглянул из-за занавески на окружающее. Но теперь я носил шкуру того, о смертельной опасности кого ходили легенды. Борба и Ворс выглянули из клеток. Симла проскулила приветствие, на которое мои голосовые связки ответили октавой ниже. Их мысли отрывочно доходили до меня.
— Марш-марш…
— Стук-стук… — это Тантака.
— Вверх-вниз…
Они предвкушали свое участие в представлении. Видимо, они рассматривали свою работу на сцене как развлечение и радовались.
— Много запахов, — постарался я ответить.
— Марш-марш, — хором сказали глассии. — Хорошо!
Их легкие вскрикивания слились в пронзительный писк.
— Пища, — ворчала Тантака, — под камнями пища, — она фыркнула и снова задремала.
— Бегать, — задумчиво размышляла Симла. — Бегать по полям хорошо.
Охотиться — хорошо! Мы вместе охотимся…
Инстинкт моего тела ответил ей:
— Охотиться — хорошо! — и я был с этим согласен.
Майлин открыла заднее полотнище фургона и влезла внутрь. Мужчина из жителей равнин, одетый в черную мантию с перекрещивающимися белыми и желтыми штрихами на спине и груди, подошел к ней, улыбнулся и защебетал что-то на деревенском диалекте, но через мозг Майлин смысл его слов доходил до меня.
— Нам очень повезло, Госпожа, что ты выбрала этот сезон для посещения. Урожай был хорош, и люди собираются устроить благодарственный праздник. Старший Брат скажет, когда будет удачное время для праздника. Он откроет Западный Двор для тебя и оплатит все издержки, так что твой маленький народ может порадовать всех своей ловкостью.
— Старший Брат действительно творец счастья и силы в этой благословенной деревне, — ответила Майлин несколько официально. — Но позволит ли он выпустить маленький народ побегать и размять лапы?
— Конечно, Госпожа, что бы тебе ни понадобилось, позови кого-нибудь из братьев третьего ранга, они будут служить тебе, — он поднял руку.
В пальцах его были зажаты две плоских дощечки из дерева, и он глухо щелкнул ими. У задней стороны фургона показались две головы. Коротко остриженные волосы и выжженная на лбу рука Умфры говорили о том, что это жрецы, хотя они были еще мальчиками. Они широко улыбались и, по-видимому, были очень рады служить Майлин. Она открыла клетку Симлы. Кремовая венесса выскочила и радостно помахивала хвостом, пока Майлин надевала на нее красивый ошейник. Остальные тоже были наряжены и выпущены.
Похоже, что животные были давними друзьями молодых жрецов, потому что жрецы здоровались с ними, называя каждого по имени, и так серьезно, что было ясно: маленький народ Майлин был больше чем просто животными. Затем Майлин протянула руку к щеколде моей клетки. Старший жрец шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть меня.
— У тебя новый мохнатый друг, Госпожа?
— Да. Иди сюда, Джорт.
Когда я прошел через открытую дверь, жрец вытаращил глаза и прошептал:
— Барск!
Майлин надевала на меня ошейник, сшитый ею на последнем привале, черная полоса с рассыпанными по ней сверкающими звездами.
— Барск, — ответила она.
— Но ведь… — жрец был ошеломлен.
Майлин выпрямилась, все еще касаясь моей головы.
— Старший Брат, ты знаешь меня и моих маленьких созданий. Это действительно барск, но он более не пожиратель плоти и не охотник, а наш товарищ, как и все, путешествующие со мной.
Он смотрел то на нее, то на меня.
— Ты вправду из тех, кто делает необычные вещи, Госпожа, но это удивительнее всего — чтобы барск пошел по твоему зову, позволил тебе положить руку ему на голову, и ты дала ему имя и приняла в свою компанию.
Но раз ты говоришь, что он больше не встанет на путь зла, каким идет его род, люди поверят тебе, потому что таланты Тэсса, как законы Умфры, постоянны и неизменны.
Он посторонился, чтобы мы с Майлин вышли из фургона. Молодые жрецы держались в стороне, их изумление выражалось еще более открыто, чем у их начальника. Они пригласили нас пройти вперед.
Другие животные подбежали к нам. Симла дружески лизнула меня в шею и пошла рядом со мной. Мы вышли из двора, где стоял фургон, через двустворчатые ворота в другое отгороженное место. Там была мостовая из черного с желтыми прожилками камня. Двор был пуст, только вдоль стен, куда не доходила
