прибегает испуганный парень с восьмого и говорит о том же самом. Теперь дружинники-студсоветовцы уже смеются, они явно думают, что это шутка – чего это труп с ножем будет по этажам бегать, но все же решают проверить место происшествия.
Всей гурьбой они подходят к лифту, открывают двери и… И галдят наперебой – в лифте следы кровавой драмы. Самый умный советует оставить двери открытыми, чтобы лифт вызвать не смогли. У дверей выставляют двух постовых беречь место преступления в неприкосновенности до приезда ментов. Другая группа несется по лестнице на шестой этаж, кто-то пытается вызвать второй лифт, чтобы уехать на восьмой. Теперь у доморощенных сыщиков сомнений нет – на шестом и на восьмом следы преступления. Все наперебой высказывают свои соображения, испуганный вахтер звонит в милицию.
Менты явились быстро. Какой-то капитан, видать, начальник вызванной опергруппы, начал опрос свидетелей. Ситуация не совсем ясная – то ли в общаге идёт кровавая бойня и на каждом этаже полно трупов, то ли труп один, но его какой-то маньяк таскает с этажа на этаж. Решили заглянуть в лифт. Дежурный криминалист взял капельку ваткой на фенолфталеиновую пробу – свежая кровь! Опросили вахтёров, не выходил ли кто и не выносили ли чего-нибудь громозкого и подозрительного? Поставили ментов с пистолетами и наказали никого не выпускать. Капитан решил, что скорее всего и жертва, и преступник все еще в общежитии, а поэтому решил шмонать гигантскую общагу начиная с пятнадцатого этажа.
Менты вызвали дополнительный наряд. Дискотеку и капустник тут же прикрыли, и народ устремился на выход. В пестрой толпе довольно много было курсантов в форме разных военных училищ. Из оцепленной общаги их выпускали в числе первых, только переписывали данные военных билетов и спрашивали, к кому пришли и кто дал пригласительный. Когда подошла очередь Коли и Сива, то они честно ответили: Всеволод Шадрин пригласил, пообещал, что мы тут такое увидим! Но ничего так и не увидели, кроме испуганных студентов.
РАЗДЕЛИМ ПО-БРАТСКИ
Не только Коля умудрялся проделывать шутки, один раз неплохо подшутили над ним самим. Через неделю после «Дня Дурака», после занятий заскочили мы в офицерскую столовую на обед. За исключением генеральского зала и зала старших офицеров, слушателям старших курсов туда был вход свободный. Надо отдать должное этой столовой – что курсантов, что генералов там кормили одним и тем же, разве что старших офицеров обслуживали официанты, как в ресторане, и им можно было заказывать спиртное, а нам в очереди приходилось стоять, как в городском общепите. Но в отличие от общепита еда там была вкусная и сравнительно дешевая. Если не изгаляться и не брать всяких «двойных люля» или «табака», а ограничиться салатом, борщом и шницелем, то запросто можно было в полтину уложиться, максимум копеек в шестьдесят. Мы были не из привередливых, и брали себе что попроще, подешевле.
В той же офицерской столовой питались наши «друзья, развивающиеся по социалистическому пути» – вся разноцветная экзотика с Пятого Факультета. Самыми интересными были выходцы из стран Африки. На этих форма была под стать их местной фауне – словно тропические птички или экваториальные рыбки, они переливались всеми цветами радуги и сверкали побрякушками, и все это на фоне угольно-чёрных лиц. А вот степень благосостояния у них заметно отличалась, и даже не от страны к стране, а от курсанта к курсанту. Некоторые, как нам казалось, были богачами, но большинство всё же нищета.
Стоим мы в очереди – Коля, затем куча обычных советских капитанов и лейтенантов, потом какой-то бравый воин Гвинеи-Биссау, затем мы со Студентом. Мы Колю видим, а он нас за офицерами не замечает. Коля взял солянку, котлеты с картошкой-пюре и компот. И негр то же самое взял. Коля свой обед на поднос поставил и осматривается, где лучше сесть. Нашел место и понес туда обед. И тут до Коли доходит, что он хлеб забыл. Пошел Коля за хлебом, а это значит опять в очередь становиться – копейку доплачивать. Он от столика отошел, а обед свой так на подносе и оставил. Смотрим мы, что к нему за столик подсаживается тот негр-гвинеец. Вот и наша очередь подошла, мы через пару столиков сели. Негр всё сгрузил и пошел поднос относить. Тут Студент к его столику подскакивает и Колин обед к нам переставляет – чего, столик на четверых, по-дружески вместе отобедаем. Однако Коле об этом объявлять не торопится.
Первым вернулся негр, увидел, что поднос напротив исчез и, довольный, уселся на Колино место. Обед свой передвинул и давай с аппетитом солянку уписывать. Возвращается Коля с хлебом. Стал рядышком, и аж челюсть у него от удивления отвисла. Потом он как-то обреченно вздохнул, видать не хочет международного скaндала, быстро сел напротив и к себе второе подвинул. И ну его жрать! Котлеты глотает не жуя, картошки в рот пихает столько, сколько на вилке удержаться может. Тут уже опешил негр – так и застыл, из открытого рта вываливается недожеванная солянка. Но не надолго. Коля и негр как по команде уставились на компот: выходит, кто первый сожрет, тот компот и получит! Негр в ту же секунду включился в соревнование, а потом бросил ложку, схватился за компот и победно на Колю смотрит. Коля видит, что сожрать больше нечего, покосился на недоеденную солянку, вдохнул и встал из-за стола.
Когда Коля понуро проходил мимо нас, его окликнул Студент. Коля глянул на стол, оценил ситуацию… И я подумал, что сейчас солянка окажется на Студентовой голове. Или на моей. Ведь по нашим довольным мордам было видно, что мы от начала до конца наблюдали за соревнованием. Студент виновато потупился, потом подхватил Колино второе и понёс его к негру за столик. С минутку там постоял, объясняя происшедшее. Негр поднялся, улыбнулся своей контрастной улыбкой и громко загоготал на всю столовую, от удовольствия дружески похлопывая Студента по спине своей черной ручищей:
– Ай-яй! Моё думать совсем оголёдаль русский курсант! Гы-гы, ха-ха! Думать, вот какой нахаль – перед моё лицо моя обед кушать и меня не спрашивать! Думаю – чего не спросишь!? Если голёдный, то я тебе котлетка по-братски и так подарю, я не жаданай!
– Ха-ха! А он-то думал, что это вы там у себя в Африке так оголодали, что чужие обеды жрать стали. Он кстати, с тобой тоже по-братски обед разделил бы! Он тоже не жадный.
Негр сел и, довольный, стал расправляться с котлетами. Коля в этот момент сконфуженно ковырялся в солянке. Негр встал и пошел на выход. Проходя мимо нашего столика он дружески потрепал Колю по плечу:
– Ай-яй, ай-яй, я так смеялься! Ай-яй, как я смеялься – я никогда так не смеялься! Я поеду в Гвинея и всем буду рассказывать, как я смеялься! Разделили по-братски! Сапасиба за много смеялься!
Коля в ответ только буркнул:
– Пожалуйста.
ЗА СЕБЯ И ЗА ТОГО ПАРНЯ
У Сива был младший брат. Он тоже поступал в Академию, но пролетел. И потом пошел в Сангиг. В принципе Сив-младший, по кличке Молодой, повторил судьбу Валеры-Студента, разве что бросать Сангиг не собирался и гражданской жизнью был вполне доволен. От такого родства судеб Студент в Молодом души не чаял, всячески ему помогал и был, так сказать, в старших наставниках. А вот что касается отношения к учебе, то, в отличие от Студента, у братьев Сивохиных подходы особо не отличались – «абы сдать».
Дело шло к зимней сессии. У нас как раз закончилась лекция по инфекционным болезням. Выходим,
