– Заткнись. Мы весело проведем время.
Пальцеглаза завалило камнями – накрыло обвалом, сошедшим со склона. Не убило, не покалечило, всего лишь обездвижило. Так вот удачно.
– Тебе повезло, пальцеглазик, – прошептала Лина. – Выбирайся, милый уродец. Выбирайся.
Пальцеглаз лежал и собирался с силами. Лина обнаружила, что он вовсе не обескуражен. Конечно, не было на самом деле никакого пальцеглаза, была лишь девушка Лина, вообразившая стансовскую тварюгу внутри себя. Но для Лины пальцеглаз был реальнее всего на свете – она отдала ему инициативу и ждала, когда он начнет действовать.
Пальцеглаз дернулся. Вибрация сотрясла ноги и руки Лины. Мышцы ее начали сокращаться и расслабляться – все быстрее и быстрее – до судорог.
Волна жара прошла по телу Лины. Она закусила губу, стараясь сдержаться от крика. Но через полминуты сдалась – завопила во всю глотку.
Она не представляла, что это будет так больно.
Крик отвлек внимание Виктора, заставил его повернуть голову к монитору. Экран показывал медицинский отсек, где находилась Лина – операционный стол, покрытый зеленым колпаком. Колпак дрожал, ходил ходуном.
– Хозяин, простите… Там, в медотсеке, Лина. Она проснулась!
– Я вижу, человек. Она проснулась, да. И что с того?
– Мне нужно пойти туда. Можно, Хозяин?
– Зачем?
– Ее нужно устранить. Убить.
– Убить? Кому это нужно?
– Мне. И вам, Хозяин. Мы с вами в опасности.
– Опасности? – хиту иронично хмыкнул. – Не думаю, не думаю.
– Она переделанная. В ее генах стансовские утилиты, она убьет меня, если вырвется…
– Не говори лишних слов. Я все про нее знаю. Ты не пойдешь никуда.
– Почему?! Хозяин! Она вырвется, она способна на такое!
– А я хочу, чтобы она вырвалась. Пусть идет себе с миром.
– Но почему же?
– Потому что этого не хочешь ты.
Пальцеглаз бился в конвульсиях, мощные его ноги сотрясали камни вокруг, маленькие верхние конечности дергались, пытаясь высвободиться, голова моталась вперед-назад, шевеля жвалами.
Он разгонялся, не сходя с места. Разгонялся. Мчался по взлетной полосе.
– Хозяин, – Виктор сбился на захлебывающийся шепот, – ее нужно остановить! Она придет сюда, придет за мной, чтобы убить меня.
– Ты боишься смерти, раб? Не бойся. Считай, что ты уже умер.
– Вы пострадаете при этом! Я забочусь только о вас…
– Она не придет. Она умная девочка. Она сделает все, чтобы быстрее удрать отсюда и добраться до Земли.
– Но тогда она разболтает о моем астероиде! Разболтает всему миру!
– Она? С чего бы это? Ты думаешь, Лина мечтает о том, чтобы снова угодить в клетку? Она будет молчать как рыба. Как маленькая умная рыбка.
– О черт, черт! – Виктор обрушился кулаками на стол. – За что мне такое? Почему мне, не ей?!
– Ты вел бессовестный образ жизни, – сказал хиту. – Предавал всех, кто верил тебе, платил злом за добро, получал наслаждение, втаптывая близких своих в грязь. Ты никогда не думал о воздаянии, человечишка? О возмездии не в мифическом аду, не в преисподней, а при жизни? Возмездие настало. Разве это не справедливо?
– Ты дерьмо, – прорычал Виктор. – Не тебе, презренной глисте, судить о моих поступках. Тоже мне, высшее существо нашлось…
– Ай-яй-яй, – сказал хиту. – Говоришь плохие слова, скверный человечек. За такие слова следует наказывать. А ну-ка врежь себе по физиономии, да посильнее! Бей по своей наглой роже, пока я не скажу, что хватит.
И Виктор приступил к экзекуции.
Пальцеглаз перешел некий барьер, переключился на высшую скорость, и понесся гигантскими прыжками.
Пластик с треском лопнул, разлетелся на куски. Лина, не в силах остановиться, слетела со стола, помчалась по комнате и влепилась в стену. Шкаф слетел со стены, зазвенело разбитое стекло.
Голая Лина сидела на полу, на корточках, среди осколков стекла, размазывала кровь по руке, по татуировке «Экстра-П», и по-дурацки улыбалась.
– Лес, – шептала она. – Тутмес, ты слышишь наш лес?
