Шива из стали

подарила ему последний шанс. По чистой случайности на нём был действующий шлем управления, когда они вошли, – а даже берсеркеру не дано обогнать человеческую мысль, проносящуюся сквозь квантовый интерфейс между мозгом и оптоэлектронными системами корабля.

А теперь его рассудок просматривал один за другим образы систем управления и силовых установок корабля, которые практически игнорировал до сих пор – да, должно быть это двигатель, а вот и цепи питания. Как же именно следует отдать приказ о самоубийственном тахионном скачке? Попытаться осуществить удар и каким-то образом провалить его – подобный крах будет настолько ужасен, что и вообразить нельзя. А рок просто-таки преследует его, заставляя портить буквально всё, за что бы Юлий ни взялся.

Теперь он ревностно старался оттянуть взрыв, пока не получит вескую причину перейти к действиям, пока не уверится окончательно, что Шива на самом деле доставлен на борт.

Когда один из берсеркеров перед ним снова заговорил, император настоятельно потребовал встречи с вражеским полководцем или командующим офицером – лицом к панели.

Наконец, голос, которым враг говорил с ним, согласился. И пообещал прибыть на борт.

– Жду вашего прибытия, – произнёс император и снова сел в пилотское кресло. Кажется, он простоял слишком долго, но даже сидя, старался сохранить царственную осанку, будто на троне. Что бы теперь ни случилось, что бы враги ни сделали, лишиться мужества сейчас он просто не имеет права.

20

За тысячи лет компьютеры берсеркеров поняли – насколько машинам вообще дано понять о человечестве хоть что-нибудь – что зложить, роящаяся миллиардами особей, зачастую действует и говорит алогично, в режимах мышления, непостижимых для чисто компьютерного интеллекта. Для Шивы или любого другого берсеркера, способного принимать сравнительно сложные решения, притязания живой единицы Юлия на обладание определённым титулом и всем, что из этого титула вытекает, были просто- напросто иррациональными. Но не менее рациональными, чем многие другие утверждения других единиц зложити, в которые верят миллиарды их компатриотов по всей части Галактики, заражённой жизнью.

Вопрос о том, сколько именно живых особей – миллионы или единицы – признают права особи, именующей себя императором, для Шивы существенной роли не играл. Бесконечно важнее в данный момент был тот факт, что самопровозглашённый император так и не снял управляющий шлем пилота определённого корабля, и что упомянутый корабль, вероятно, единственное непострадавшее средство транспорта на астероиде.

Контакт с шлемом фактически делает мозг живой единицы неотъемлемой частью всех систем корабля, в том числе термоядерных источников энергии и звёздного двигателя. Запуск этого двигателя настолько глубоко в местном системном и гравитационном полях приведёт к немедленной катастрофе. До тех пор, пока вышеупомянутая живая единица не снимет шлем, её нельзя уничтожать и даже подвергать серьёзным шокам, не подвергая корабль значительной опасности. Шива решил, что необходимо сделать какой-то ход, чтобы выйти из патовой ситуации. Подняться на корабль означает открыть врагу своё местонахождение, – значит, сначала надо отправить ложную мишень, чтобы посмотреть, что предпримет зложить, в частности – единица, провозгласившая себя императором.

Сам же Шива тем временем ждал снаружи, неподалёку, физически представляя собой компактный прибор в манипуляторах быстроходного абордажного устройства. Если двойник не натолкнётся на измену, перед самым взлётом будет произведена молниеносная переброска на судно истинного Шивы.

Когда шум боя снова нарушил связь с «Галактикой», комендант Норманди откинулась на спинку кресла, чтобы поразмыслить. В её распоряжении больше нет ни войск, ни оружия, способных помешать кораблю императора взлететь. Будь они на подхвате, она непременно пустила бы их в ход сейчас же. Но энергетические ресурсы самого мощного оружия уже исчерпаны.

– Что он собирается делать? – спросил подполковник Ходарк.

– Знаю не больше вашего. Я сказала ему, что произойдёт, если он снимет шлем.

– А если не снимет? Сколько может продлиться это шаткое равновесие?

– Полагаю, они собираются сделать ему какое-то предложение…

– … и если он настолько безумен, чтобы поверить берсеркеру на слово…

– … даже император не может быть настолько безумен. Разве не так?…

Но на самом деле уверенности она отнюдь не испытывала.

Неопределённость в расчёты машин-убийц вносил ещё и тот факт, что, согласно их наблюдениям, на одежде одного из трупов на борту императорского корабля имелась нашивка, указывающая, что её обладатель носил звание адмирала. Присутствие живой единицы с подобным статусом почти наверняка свидетельствует о том, что где-то поблизости находится целый флот зложити, однако датчики подобного войскового соединения не обнаружили.

Шива до сих пор не принял решения, как поступить с особью, именующей себя императором.

Шива был вполне готов предложить продолжение жизни этой живой единице или любой другой в обмен на работоспособное транспортное средство. И он знал, что всегда найдётся особь, готовая поверить подобным обещаниям, даже если они исходят от берсеркера.

Император даже не догадывался, когда в чёрных небесах Гипербореи могут появиться ещё какие-то корабли людей; впрочем, для него это уже не играло особой роли.

Если бы только, думал он, с ним была женщина, любящая его искренней любовью, она бы поняла. Она постигла бы его мотивы, постигла бы, как он хочет спасти свою увядающую славу, поднять свою почти несуществующую репутацию, пожертвовав собой ради уничтожения худшего берсеркера всех времён…

Но эта мечта о женщине, как и большинство прочих фантазий, которыми он пытался жить, несла в себе фатальный изъян. После множества десятилетий жизни и связей с громадным числом женщин, он по- прежнему даже не догадывался, кто же она такая.

Её определённо не следует отождествлять ни с одной из множества его жён. Он уже давненько не поддерживал с ними никакой связи и даже сам удивлялся, что эта разлука даже не затрагивает его чувств.

Но воистину невыносимой для Юлия была мысль о тысячах и тысячах человек, отрёкшихся от императора Галактики, бросивших его и восставших против него. Нет. Скорее, то была мысль о триллионах – частью мёртвых, частью живущих ныне – так и не тронутых его величием. До сегодняшних событий было весьма вероятно, что они даже не знают его имени и вряд ли узнают.

Четверо берсеркеров по-прежнему стояли перед ним по стойке смирно, почти как почётный караул, и теперь один из них внезапно заговорил.

– Существуют ли другие императоры? – спросил он.

– Вопрос исходит от Шивы?

– Да.

– Тогда позвольте мне сказать, что я по-прежнему ожидаю личного прибытия Шивы на борт моего корабля.

– Я уже в пути.

«Существуют ли другие императоры?» Юлий не знал, смеяться ему или плакать. Хотя обычно ему удавалось воздерживаться от раздумий на эту тему. Он прекрасно знал, что среди триллионов человек Галактики рассеяна как минимум сотня его соперников, иных пророков и вероучителей. Быть может, ни один из них не называет себя императором, но это несущественно. Наверное, многие из них – быть может, целые десятки – преуспели больше, чем император Юлий в пору своего наивысшего расцвета, и у каждого больше последователей, чем когда-либо было у Юлия, – а ведь средний гражданин Галактики даже ни разу не слыхал об этих десятках и сотнях.

Как только Юлию объяснили роль и значение Шивы, он сразу понял, что должен сделать. Очень и очень долго он недооценивал свою собственную роль во Вселенной, но теперь понял хотя бы одно: какой уготован ему удел.

Годами Юлий находился на задворках Галактики на Благих Намерениях, стоя на грани краха и ощущая горечь человеческих насмешек на губах. Но теперь всё это осталось позади – и его жизнь, и его карьера