конференц-зал святейшего собрания. Пусть ведеор Браск приготовит там все необходимое, а вы тем временем созовите всех находящихся поблизости беспорочных протеров нашей Гроссерии. Как вы слышали, их должно быть не менее двадцати… На демонстрации модели прибора «эмэм» мы будем присутствовать лично!..
— Будет исполнено, ваша святость! — с бесконечной покорностью произносит протер-секретарь и нежно лобызает полу меховой мантии гросса. Высочайшая аудиенция окончена.
САРДУНСКИЙ ГРОСС ЗОВЕТ В ПОХОД
Конференц-зал святейшего собрания напоминает убранством и размерами центральный корабль Храма бога единого: такие же ряды уходящих ввысь колонн, такие же синие с серебром знамена, такие же гигантские, в темных рамах полотна, испещренные загадочными священными символами, такая же удручающая атмосфера мистического мрака и холодной отрешенности. Там и тут мелькают бесшумные зеленые сутаны рядовых служителей. Они заботливо протирают и включают электрические светильники, исполненные в причудливых формах древних жертвенных факелов, оправляют серебряные кисти знамен, смахивают пыль с мебели. Но при первом же взгляде постороннего наблюдателя они исчезают мгновенно и бесследно, словно тени.
Куркису Браску отведено место в самом центре зала. Пока фабрикант чудес сосредоточенно копается в деталях своей модели, собирает и устанавливает ее, в зал сходятся срочно вызванные протеры. В основном это почтенные старцы, закаленные в бесконечно сложных схватках и чудовищнейших интригах, которые, словно огненная лава под спокойной поверхностью земной коры, неустанно сплетаются, сшибаются, кипят в закулисной жизни Гроссерии, под надежным покровом внешнего благолепия и показной святости. Десятки лет провели эти протеры в беспощадной борьбе за власть. У многих за плечами долгие годы миссионерской службы в Африке, в Азии. Теперь они вельможи гирляндской религиозной общины, руководители верховных кабинетов Гроссерии, столпы святейшего собрания. Выше их стоит только сын божий, сардунский гросс и его названный отец, бог единый, повелитель вселенной…
Не зная причины экстренного созыва, протеры настороженно косятся на бойкого промышленника, сползаются в небольшие группки, вполголоса переговариваются в темных нишах огромного зала. Всего на призыв сына божьего откликнулись двадцать три протера Гроссерии. Остальные оказались в отлучке или объявили себя больными.
Последним в сопровождении протера-секретаря в конференц-зал пришествовал сам сардунский гросс…
Но что за диво! Разве это тот самый старичок, зябкий, тщедушный, похожий на дядюшку Флиста (только трубки не хватает!). Тот, да не совсем. Теперь это блистательный первосвященник гирляндской религиозной общины, глава многих миллионов верующих гирляндцев, нареченный сын самого бога единого! Его осанка величественна (откуда и рост взялся!), он весь сверкает, блещет, переливается разноцветными огнями. Глазам больно смотреть на его умопомрачительную мантию. А золотая тиара, вся усыпанная крупными алмазами! А витой жезл, сплошь унизанный драгоценными каменьями!.. Пораженный Куркис Браск даже рот раскрыл от удивления: «Вот это да! Умеет старик пыль в глаза пускать, ничего не скажешь! Такое в Марабране не увидишь даже в опере!..»
При появлении гросса все протеры склонились в глубоком поясном поклоне. Взобравшись с помощью секретаря на свой золотой престол под голубым бархатным балдахином, гросс три раза стукнул жезлом о ступеньку. Протеры тотчас же выпрямились. И вот в наступившей тишине раздается дребезжащий старческий голос, произносящий короткую молитву о ниспослании милости. Заключительный «ашем табар», как эхом, повторяется нестройным хором протеров. И снова мгновенная тишина. По знаку гросса вперед выступает протер-секретарь и, вскинув вверх свою остроконечную бородку, оглашает причину экстренного созыва протеров Гроссерии.
Он заявляет с предельной лаконичностью, что возникла необходимость осуществить один очень важный для будущего гирляндской религиозной общины научный эксперимент. Подчеркнув строжайшую секретность этого эксперимента, протер с достоинством умолкает, кланяется престолу и отходит в сторону.
Тогда слово берет сам гросс сардунский:
— Слуги мои любимые, слуги верные и беспорочные! К вам обращаюсь я в эту решительную минуту. Откройте сердца свои и разум свой божественному глаголу!.. Трудные времена переживает святейшая община великой Гирляндии! Волна ужасного атеизма и возмутительной ереси проходит над миром и сотрясает вековую цитадель нашей истинной веры в бога единого. Греховные соблазны безбожников- коммунистов и, паче того, гнуснейшие лжеучения христианских еретиков совращают с пути веры и нравственности все новые и новые народы. Нашим верным пастырям — митрархам, гремам и простым абам — все труднее бороться за спасение душ своих подопечных. Всюду недовольство и гордыня! Человечество сбилось с пути и изнемогает в жесточайшей агонии на пороге неотвратимой гибели!.. Кто же спасет несчастное человечество? Кто подаст ему руку помощи? Кто вольет в смятенные умы прохладный бальзам надежды и вернет истерзанным душам мир, устойчивость и покой? Только он, всеблагий, всемилостивый отец наш, единственный создатель и повелитель вселенной!.. Много, много ночей проплакал я кровавыми слезами, припадая к стопам отца моего и вымаливая у него пощады несчастному человечеству. И вот он внял мольбам моим и просветил мой темный разум!.. Беспорочные протеры! Вельможи гирляндской религиозной общины! Радуйтесь и веселитесь в своем сердце! Настала пора, когда и вы, верные служители бога единого, должны принять на вооружение лучшие из достижений современной науки! Давайте же вырвем у безбожников огненный меч знаний и примемся разить этим мечом богомерзкие полчища материалистов и христианских еретиков! На соблазны атеизма ответим еще более мощными соблазнами истинной религии, на отрицание создателя вселенной — неотразимым утверждением его бессмертной, всепокоряющей сущности! А в противовес никчемным и смехотворным потугам многоликих христианских лжеучений утвердить на земле своего нелепого вымышленного бога дадим такое ослепительное, такое несокрушимое свидетельство всепобеждающего могущества бога единого, чтобы все живое склонилось в трепете перед торжеством его сверкающей славы! А он, владыка наш и отец милосерднейший, да поможет нам в наших благих начинаниях!.. Безгрешные и беспорочные протеры! Сегодня с помощью бога единого мы сделаем первый шаг к этой решающей битве. Мною приглашен гениальный ученый, верный сын нашего великого гирляндского народа ведеор Куркис Браск, из Марабраны, для участия в нашем справедливом деле. Перст всевышнего указал на него, чтобы он стал орудием спасения человечества, орудием небывалого возвеличения нашей святейшей религиозной общины. Сейчас ведеор Браск проделает во славу бога единого очень важный научный эксперимент. Вы же, слуги мои беспорочные, призваны мною помочь ему всеми силами своего просвещенного разума и чистотою своих сокровенных помыслов. Сосредоточьтесь же в душах своих и с наибольшим усилием думайте о своем самом сокровенном желании. Если эксперимент ведеора Браска удастся, наш отец ниспошлет на вас благодать и осуществит ваши желания!..
После этого, немного помолчав и отдышавшись, гросс сардунский обращается к Куркису Браску:
— Вы готовы, сын мой?
— Так точно, ваша святость, готов! — бойко отвечает фабрикант.
Гросс поднимает витой жезл и ударяет им о ступень престола:
— Начинайте же думать, беспорочные протеры, и да поможет вам бог единый!
Протеры потупились и выразили на лицах глубочайшую сосредоточенность.
Куркис Браск пожимает плечами и ворчит:
— Напутал сын божий, не дал точного задания… Ну, да ладно, посмотрим, что из этого получится…
С этими словами он решительно включает материализатор мысли.
Минут десять в конференц-зале царит гробовое молчание. Гросс пристально смотрит на протеров, словно стараясь разгадать их тайные мысли, а протеры, уставившись в пол, усиленно думают.
Модель аппарата «ММ-222» тихо потрескивает. Куркис Браск внимательно следит за трепетным магнитным глазком и осторожно подкручивает микровинт…
