Пульт мертвеца

охранника стояли, всматриваясь в проход, вдруг оба они, как по команде, вытянули руки по швам, застыв в почтительном приветствии, обращенном к каким-то, очевидно, весьма высокопоставленным особам. Моя тревога усилилась, сердце даже пропустило удар — опасность? Но с чем она была связана — этого я понять не мог. Ведь никто из них не потянулся ни к телефону, ни к висевшему на поясе игломету. Наоборот, оба стояли навытяжку — как на параде или ином торжественном церемониале. Но, если это были высокопоставленные особы, почему они явились сюда без предупреждения? Впрочем, если это, действительно, было так, то эта очень важная персона явно не пришла в восторг при виде меня, сидевшего без дела. Меня охватила досада при мысли о необходимости куда-то исчезнуть, к тому же вездеход блокировал мой единственный путь к отступлению. Он остановился, и из него вышли двое… у меня остановилось дыхание — даже на таком расстоянии и в сумерках силуэты их на фоне вечернего неба показались мне слишком знакомыми, и я не мог ошибиться.

Тот из них, который повыше, был Миха Куцко, а другой — лорд Келси-Рамос.

Я уставился на них с раскрытым от изумления ртом, и мой мозг, казалось, уподобился бьющейся в силках птице. Лорд Келси-Рамос здесь?! Все кругом только и говорили, что в последнее время полеты даже внутри Солитэра были строжайше ограничены, не говоря уж о том, чтобы отправиться сюда, на задворки, на Сполл. И к тому же получить позволение посетить Батт-сити…

Они обменялись парой фраз с охранниками, и один из стражей порядка указал на меня. Лорд Келси- Рамос кивнул ему в знак благодарности, и они с Куцко направились ко мне. Мой разум мгновенно напомнил мне о тех правилах этикета, которые предписывали необходимый уровень почтительности, и я молниеносно вскочил на ноги.

— Лорд Келси-Рамос, — кивнул я, изо всех сил стараясь подавить изумление, но это вряд ли удалось.

— Рад видеть тебя, Джилид, — произнес Келси-Рамос. В его голосе прозвучало сдержанное дружелюбие, но за этим внешне дружелюбным фасадом скрывалось что-то зловещее. — Небось, удивляешься, как это мне удалось миновать все препоны Патри?

Взглянув на Куцко, я наткнулся на его холодно-официальную сдержанность. Судя по всему, он до сих пор не мог меня простить.

— Мне кажется, вы, сэр, воспользовались своими связями в высоких сферах, они просто не могли вам отказать… — я осекся, уже получив ответ из недр моего всё ещё пребывавшего в хаосе разума. — Как же я сразу не догадался — вы прибыли сюда в составе комиссии в связи с инопланетной флотилией, я угадал?

Он улыбнулся в ответ, но улыбка эта никоим образом не устранила суровости, застывшей в его глазах.

— Мне, действительно, очень не хватало тебя — ведь ты нечасто терзаешь меня необходимостью долгих разъяснений. Да, я удостоился чести посидеть за одним столом с ними.

— Патри весьма повезло, что их выбор пал на вас, сэр.

— Спасибо, — кивнул он. — Хотя, говоря по совести, должен напомнить тебе, что мне всегда удавалось завоевать благосклонность влиятельных лиц. Но сейчас, с застрявшим здесь неизвестно насколько «Вожаком», со всеми этими полунамёками, бесконечными недомолвками… Я, конечно, сразу смекнул, что здесь что-то не так, что здесь должно происходить что-то совершенно неожиданное… — Он взглянул на море гремучников. — Но никогда не мог предполагать, что дело коснется этого…

— Что произошло, сэр? — поинтересовался я. Он повернулся ко мне.

— Комиссия завершила первую стадию изучения этой проблемы, Джилид, — с какой-то тихой болью в голосе ответил он мне. — Было принято решение уничтожить пришельцев.

Я уставился на него.

— Что? — прошептал я. Он затряс головой.

— Прости, мне очень жаль. Я пытался найти хоть какую-то альтернативу — пытался изо всех сил. Но не нашлось ничего такого, что оказалось бы приемлемым, хотя бы на данный момент.

— На какой период времени? — спросил я. — Их здесь ещё несколько лет не будет — нет сомнений в том, что мы сумеем установить связь с…

— У нас нет нескольких лет. У нас есть всего от четырёх до шести месяцев.

Мои аргументы были отметены прежде, чем успели заявить о себе.

— Месяцев?

Он кивнул.

— Эксперты адмирала Йошиды просчитали предполагаемую мощность двигателей корабля захватчиков, причем не один раз, а пять, и шли по пяти разным направлениям. Они рассчитали, что через четыре — шесть месяцев захватчики приглушат свои двигатели, развернут корабли и перестроятся для долгой фазы замедления.

— Но, если они снизят скорость?..

— О, в действительности они так еще лет семнадцать будут лететь до Солитэра, но дело не в этом, — махнул рукой он. — Когда они перейдут в фазу замедления… в общем, сопла их двигателей будут направлены в ту же сторону, куда они будут двигаться… понимаешь?

И вдруг меня осенило.

— То есть, иначе говоря, — медленно произнес я, — струя отходящих газов будет также направлена вперед, и они смогут запросто превратить в пар все, что мы против них пошлем. Следовательно, не уничтожь мы их сейчас, у нас не будет более благоприятного шанса избавиться от них, так?

У него дернулась щека, а чувства представляли собой комок самой настоящей, искренней боли.

— Это военная флотилия, Джилид. Чем больше эксперты Йошиды изучают ее, тем больше они в этом убеждаются. Если мы их допустим в Солитэр — колония будет для нас потеряна раз и навсегда.

— У нас есть семнадцать лет на подготовку…

— Хоть сто лет — нет у нас возможности, чтобы сражаться с флотилией в сотню кораблей в открытом космосе.

Я смотрел на него в упор.

— На Солитэре менее полумиллиона человек. Они вполне могут быть переселены куда угодно.

Мой взгляд не смутил его.

— Значит, просто взять и смыться из системы, и всё в порядке? Это ты предлагаешь?

— А почему бы и нет?

— Тому есть две причины. — Он поднял вверх два пальца. — Первое: это будет означать отказ от разработки колец.

В животе у меня стало холодно. Да, конечно, что-то в этом роде и должно было произойти.

— Значит, из-за каких-то нескольких миллионов тонн металла мы должны хладнокровно убить тысячи…

— И второе, — лорд Келси-Рамос мягко перебил меня, — это значит отказаться от гремучников и оставить их один на один с захватчиками. А вот теперь, скажи мне, пожалуйста, где правильный, с точки зрения морали, путь?

Мой праведный гнев улетучился, ему на смену пришла растерянность.

Не досаждай инородцам в своей стране. Обходись с ними так, как если бы это были родные тебе по крови, и возлюби их как себя — ибо и вы когда-то были инородцами в Египте…

— Не знаю, — вынужден был признаться я. — Я знаю, что это будет массовое убийство.

Лорд Келси-Рамос вздохнул.

— Где-то там, глубоко-глубоко, я с тобой согласен, но на уровне интеллекта я не вижу альтернатив. Ты можешь себе представить, сколько времени займут поиски подходящих способов общения с чисто технической точки зрения? Разработать средства для передачи нашего сообщения захватчикам, их ответ, если он вообще последует, неминуемо запоздает, и они окажутся здесь раньше, не говоря уже о том, чтобы изобрести приемлемый язык для общения и способ доведения до них сути проблемы.

— Минутку, — меня внезапно осенила догадка. — А как же насчет гремучников? Может быть, они могут как-то связаться с ними?

— Может быть, и могут, — согласился лорд. — И если ты сумеешь найти либо способ, либо язык