Колин подумал, что никогда не узнает наверняка, нанял ли этого человека Айзая Редмонд или он сделал все по собственной воле.
– Итак, за жизнь Колина Эверси я заплатила чужими секретами, – подытожила Фанчетта. – А теперь один из твоих секретов стоит перед тобой, Айзая.
– Он мне не отец. – В голосе Колина прозвучала угроза.
– Дорогой мой, я могу показать письмо вашей матери, – тихо сказала Фанчетта. – Я бы не стала напрягаться до такой степени, если бы не получила его. Возможно, это была просто уловка, чтобы рассчитывать на мою помощь в вопросе вашего освобождения. Но большинство женщин нелегко делятся подобными секретами, особенно с теми, кого, несомненно, считают своим врагом. Если вы спросите об этом свою мать, она, возможно, станет отрицать это. Я бы сделала именно так, особенно теперь, когда вы живы. И хотя, мистер Эверси, я не могу искренне сказать, что верю в вашу невиновность, я совершенно точно знаю, что это такое – потерять сына. Во мне нет жестокости.
Айзая Редмонд продолжал хранить молчание. Лицо оставалось бледным, с землистым оттенком, но спина выпрямилась, он смотрел на свою жену так, словно никогда в жизни не видел ее.
В этом взгляде было нечто большее, чем простое обаяние.
В тягостной тишине, которая установилась в комнате, Колину хотелось прикоснуться к Мэдлин, которая не спускала с него глаз. Она хотела, чтобы он чувствовал в ней друга, Колин это знал.
Наконец Айзая Редмонд медленно повернул голову и посмотрел на пистолет Колина.
Колин вздохнул, заблокировал пистолет и спрятал его в сюртук. Он надеялся, что никогда больше не будет пользоваться пистолетом. Колин бросил взгляд на Мэдлин. Она тоже заблокировала пистолет и опустила его.
– Фанчетта. – Редмонд произнес имя жены, и если бы Колин не знал, он мог бы подумать, что в этом невыразительном слове кроется намек на признание вины.
– Тебе не следовало лишать меня содержания, Айзая.
Муж и жена долго смотрели в глаза друг другу. Наступила тишина. И все же Колин почувствовал, что брак Фанчетты и Айзаи Редмонда стал гораздо прочнее.
К черту справедливость, подумал вдруг Колин. Может на свете вообще нет такой штуки, как справедливость. Просто судьба. Он жив. Он нашёл Хораса Пила. Он устал от Редмондов и от ледяного молчания. Ему хотелось отправиться домой, вдохнуть морской воздух, скатиться с зеленого Суссекского холма, выпить пинту темного пива в «Свинье и чертополохе», не видеть Редмондов. Увы, Редмонды, конечно, были приглашены на свадьбу Маркуса.
– Вы сказали, что нашли Хораса Пила, мистер Эверси? – холодным тоном произнес Редмонд, повернувшись к Колину.
– Я нашел Хораса Пила. – Колин напрягся. – Он в безопасности в вашей гостиной с большой собакой.
Колин обрадовался, словно ребенок, когда увидел, как испуганно дернулась мышца на щеке Редмонда, когда он услышал о большой собаке в гостиной.
– Так отведите его к министру внутренних дел, – сказал Редмонд, – и заставьте его сделать заявление относительно вашей невиновности.
– Но мистер Бакстер пытался убить Мэд…
– Колин, – прервала его Мэдлин.
Он растерялся. Он просто хотел добиться справедливости для нее. Бакстер стрелял в эту необыкновенную женщину, она могла умереть. Но Колину не хотелось раскрывать секрет, что именно Мэдлин – тайный организатор унижения британского правительства, ведь она похитила преступника прямо с виселицы. И очевидно, миссис Редмонд не знала точно, кто дирижировал всем этим. Всем этим занимался Бакстер.
– Вы не хотите представить нас вашей спутнице, мистер Эверси? – В голосе Редмонда снова звучала ирония. Когда он смотрел на Мэдлин, в глазах у него вспыхнули зеленые искорки. В конце концов, мужской инстинкт трудно побороть.
– Нет, – резко ответил Колин. – Мы уходим. – Ему казалось, что соблюдение в тайне имени Мэдлин защитит ее от всего. По крайней мере, сейчас.
– Если вы приехали в наемном экипаже, возьмите экипаж клуба «Меркурий», – вдруг предложил Редмонд. – Мистер Белл будет за кучера. Так вы быстрее доберетесь до Пеннироял-Грин.
Колин уставился на Айзаю Редмонда. А что, если это правда и перед ним его отец? Что это будет означать для него и для Редмонда? Этот вопрос незримо витал в воздухе.
– Спасибо, – коротко кивнул Колин.
– Мы увидим вас на свадьбе в Пеннироял-Грин? – ласково спросила Фанчетта, когда Мэдлин и Колин прошли мимо них.
О, ради всего святого, только этого не хватало. Но в Пеннироял-Грин все были приглашены.
– Вы увидите меня на свадьбе, – пообещал Колин.
Следующие несколько часов прошли почти в полном молчании.
Из каретного сарая был вызван кучер, который запряг лошадей в экипаж, и их первая короткая остановка была у дома Мэдлин, в приличном, но ничем не примечательном месте Лондона. Мэдлин удивилась, но Колин настоял на этом.
Они поднялись по ступенькам, держа наготове пистолеты, что уже вошло в привычку. Но в этом не было необходимости, потому что никто не сидел в засаде, чтобы убить ее.
И хотя днем раньше Колину доставляло удовольствие наблюдать, как она одевается и раздевается, теперь он ждал за дверью вместе с Хорасом и Снапом и несколько раз шепотом поторапливал ее, пока Мэдлин переодевалась в чистое белье, свежее платье и надевала собственную шляпку. Перед ним она появилась совершенно другой.
– Хорас, ты не прочь поехать на свадьбу? – поинтересовался Колин. К министру внутренних дел для решения своих проблем он решил поехать через день. Сейчас ему надо было ехать в Суссекс.
– О, я обожаю свадьбы!
Экипаж клуба «Меркурий» оказался действительно похож на огненную колесницу, потому что доставил их в Пеннироял-Грин на сумасшедшей скорости.
По дороге туда Хорас и Мэдлин вежливо болтали, но скоро вся беседа сошла на нет под тяжестью молчания Колина. Он жадным взглядом смотрел в окно, как будто мелькавшая мимо местность была священной, словно там он мог найти ответы на все вопросы и загадки, которые вертелись у него в голове. Он смотрел так, словно никогда здесь не был. Не отрывал взгляда, копаясь в воспоминаниях, образах и впечатлениях, как уже проделывал все это по пути на виселицу. Сейчас ему все казалось совершенно другим, потому что сам он изменился до неузнаваемости.
Он был на грани принятия самого важного решения в своей жизни.
Полоска красного возвестила о том, что они приехали в Пеннироял-Грин. Как обычно летом, природа расстелила изумительный ковер из красных маков на всем пути вверх по холму до школы мисс Эндикотт для молодых леди (или Школы для непокорных девиц, как все называли ее) на тот случай, если любопытным мальчишкам надо было помочь найти дорогу туда. И как всегда, уже много веков напротив друг друга стояли древняя каменная церковь и паб «Свинья и чертополох» в знак того, что оба заведения были важны для духовного благополучия города. И как обычно, уже несколько веков подряд в окружении огромных деревьев, озер, в которых плавали лебеди, стоял дом Эверси, который был виден с самого дальнего уголка города.
Дом.
Боже мой, Колин думал, что он уже никогда его больше не увидит. И здесь были ответы на все вопросы. У него учащенно забилось сердце от масштабности того, что он собирался сделать.
– Мое окно там, где стоит огромное дерево. Очень удобно влезать и вылезать.
Это были первые слова Колина за последнюю пару часов, и Мэдлин с Хорасом вежливо тянули шеи, чтобы посмотреть туда, куда указывал Колин.
Одна жительница городка, это была миссис Ноттерли, одетая в свое лучшее розовое платье, шла по тропинке к церкви, придерживая шляпку, чтобы ее не сорвал ветер, когда их экипаж остановился возле церкви.
