— Мэгги, — вновь прокаркал он и вновь не получил ответа.
Очевидно, он должен сам пойти к ней. Айк сел — слишком быстро. Кровь отлила от головы. Он упал лицом в песок рядом с носилками, за границей своего кусочка тени.
Солнце пронзило его. Песок пылал. Мухи облепили раны. Айк сумел встать на колени, прежде чем в легких закончился воздух. Потом опустился на пятки.
— Мэгги.
Прибой заглушил его голос.
Голова Айка поникла. Белый песок сыпался на ноги. Он стряхнул песчинки с аккуратностью археолога, открывая кожу с текстом на чужом языке и священными символами. Слова выцвели до такой степени, что он уже не мог прочесть собственную историю.
На песке перед ним появились две босые ступни. На него упала тень.
— Айк, — позвала девочка.
Он поднял голову. Одна коленка девочки была залеплена пластырем с картинкой. Он пытался рассмотреть ее лицо, но пронизанные солнцем волосы полыхали, словно пламя.
— Мэгги?
— Я Саманта.
Он вспомнил. Так звали дочь безумной женщины. Это не могло быть правдой. Ребенка убили. Неужели ангел солгал ему, неправильно назвав имя дочери? Или солгал еще раньше, заявив, что у Айка есть дочь? Но девочка знает его имя. Знает его песню. Они как-то связаны.
— Я твой отец, — вновь попробовал он.
— Нет, — сказала она.
Айк предпринял еще одну попытку.
— Мы никогда не встречались, Саманта. Я ушел очень давно…
Девочка прервала его.
— Меня послала Али.
Наконец-то, подумал он. Дверь открывается.
— Нет, Айк. — Саманта похлопала его по голове. — Послушай меня.
— Она здесь?
Рука девочки скользнула по его исхудавшему лицу. Потом вдруг дернула за бороду.
— Ты не слушаешь.
На этот раз Айк стал слушать. Девочка была посланником. Сообщила ему то, что он не желал знать. Мэгги мертва. Али спустилась в преисподнюю, ведомая его инициалами, и заняла его место рядом с учителем. Все не так, как он представлял.
— Али, — произнес он. — С ним?
— Не пытайся найти ее, — сказал ребенок.
— Что?
— Она просила тебе передать. Не ищи ее. Ей нужно сделать свою работу.
Айк стоял на коленях, и смысл слов девочки постепенно доходил до него. Это не его ребенок. Мэгги умерла. Али в преисподней.
— Твоя мать, — сказал он, — держала косичку из золотистых волос. Твоих волос.
— То было раньше. Теперь у нее есть я.
— Ребекка говорила, что ее дочь убили.
— Кое-что случилось, — сказала девочка. — Я потерялась. А потом открыла глаза и увидела Али. Она меня выбрала.
— Али тебя вернула?
— Она вытащила меня из реки.
— Почему тебя?
— Ты хочешь сказать, почему не твоего ребенка? Она предупреждала, что ты спросишь.
Айк ждал.
— Потому что Али не вернется. А моя мать — это мать. А ты не отец. Ты не знаешь, что делать с ребенком.
Это правда, хотя и горькая, и Айк был вынужден смириться с ней и со всем остальным.
Он потерпел неудачу. Отказался от жизни с Али и ребенком, похоронил себя под землей — зачем? Чтобы однажды восстать из могилы и спасти мир? Какое тщеславие! Лазарь тоже воскрес из мертвых. Но это не сделало его спасителем — только ожившим человеком.
Издалека доносились звуки пирушки. Люди смеялись и танцевали. Играла музыка. У него мелькнула мысль, что он еще может найти себе место в городе людей. Хотя нет, он просто глупец, обходящий стены города. Их веселье смеялось над ним.
Девочка отступила, и солнце ударило ему в глаза.
Айк попрощался с надеждами. Со своим ребенком. Голова его опустилась.
Всю жизнь, от высочайших вершин до самых глубоких недр, он сражался с силой тяжести, и в этой бесконечной борьбе не могло быть победителя. Подбородок коснулся груди.
Мухи пировали его слезами. Пусть выпьют его опустошенность. Собственная тень выглядела такой черной, что в ней можно было утонуть. Упасть, подумал Айк. Вернуться в сон. Он закрыл глаза.
— Айк! — окликнула девочка.
Он не пошевелился. Спать гораздо легче. Во сне можно отвлечься от страданий. Прожить тысячи жизней.
Саманта снова дернула его за бороду.
— Хватит спать.
— Чего ты хочешь?
Айк открыл глаза.
— А что хочешь ты?
— Али, — вспомнил он. — Я должен ее найти.
— Она не разрешила.
— Он уничтожит ее.
Еще один рывок за бороду.
— Глупости! — набросилась на него девочка. — Перестань молоть чушь.
Она говорила с ним, словно духовный наставник. Или нянька. Это удивило его.
— Кто ты?
Прищурившись, Айк пристально посмотрел на ребенка.
— Перестань прятаться. И отвлекаться. Ты должен быть готов.
— Готов?
— Ты теряешь время.
— Готов к чему?
Она взяла его за руку, подняла на ноги и повела к воде. Айк шатался, словно шел на ходулях, высоко над землей.
— Куда мы?
— Не мы, — ответила она. — Ты.
Девочка подтолкнула его к океану. Доносившаяся из-за деревьев музыка стала громче. Айк сосредоточился на своих ногах. Каким-то образом ему удалось преодолеть полоску песка.
Волны лениво плескались внизу, не доходя до колен. Но без помощи девочки он все равно не удержался бы на ногах. Чем глубже вода, тем легче становилось идти.
Айк начинал понимать.
«Вернуться в сон».
Он погрузился в бирюзовую воду, едва касаясь ногами дна. Наконец тяжесть этого мира отпустила его. Сила тяготения исчезла.
Он продолжал идти, медленно приближаясь к солнцу. Больше не будет боли. Он уплывет с этой планеты.
Чьи-то пальцы сжали его руку.
