Аратап не обманывал себя. Хинрик мало что понял из его объяснений, но это в конце концов неважно. Он поверил, что его дочь будет спасена, и что сделано это будет благодаря тиранитской науке.
Аратап пустился в столь обстоятельные разъяснения, поддавшись чувству жалости к родийцу. Но, с другой стороны, сохранить в этом человеке остатки разума полезно и с политической точки зрения. Возможно, надежда на возвращение дочери улучшит его состояние. Это бы ему не помешало.
Снова прозвучал звонок в дверь. На сей раз вошел майор Андрос. Рука Хинрика сжала подлокотник кресла, на лице появилось загнанное выражение. Он привстал и начал:
— Майор Андрос…
Но Андрос, не обращая на него внимания, быстро заговорил:
— Наместник, «Беспощадный» изменил позицию.
— Надеюсь, он не собирается садиться на Лингейн?
— Нет, он прыгнул от Лингейна.
— Ага. Прекрасно. Вероятно, к нему присоединился другой корабль?
— Возможно, даже несколько. Вы же знаете, мы можем следить только за «Беспощадным».
— В любом случае, мы следуем за ним.
— Приказ уже отдан. Я только хочу сообщить, что прыжок привел корабль к самому краю туманности Конской Головы.
— Что?!
— В этом направлении не существует известных нам планетарных систем. Допустимо лишь одно логическое заключение…
Аратап облизнул ставшие вдруг сухими губы и вместе с майором поспешил в пилотскую рубку.
Хинрик остался стоять посреди опустевшей каюты. Еще с минуту он смотрел на дверь, затем, пожав плечами, снова уселся в кресло. И застыл, глядя вдаль отсутствующим взором.
— Координаты «Беспощадного» еще раз проверены, сэр, — доложил штурман. — Он определенно внутри туманности.
— Это не имеет значения, — сказал Аратап. — Следуйте за ним. — Он повернулся к майору Андросу: — Теперь вы понимаете, что иногда полезно и подождать? Сейчас многое становится ясным. Где еще может находиться штаб-квартира заговорщиков, как не в самой туманности? Где еще мы не могли бы обнаружить их? Все совпадает.
И эскадра углубилась в туманность.
Аратап чуть ли не в двадцатый раз машинально взглянул на экран. И опять без толку: экран оставался пустым и черным. Ни одной звезды.
— Это их третья остановка без посадки, — сказал Андрос, — Ничего не понимаю. Куда они направляются? Что ищут? Каждая остановка длится несколько дней. Но они не приземляются.
— Возможно, они просто долго рассчитывают следующий прыжок, — предположил Аратап. — Видимости-то никакой.
— Вы так думаете?
— Да нет, вряд ли. Их прыжки абсолютно точны. Каждый раз они оказываются вблизи звезды. Только по данным массометра это сделать невозможно. Они заранее должны знать расположение звезд.
— Тогда почему они не высаживаются?
— Я думаю, — сказал Аратап, — они ищут обитаемые планеты. Может быть, они сами не знают, где размещается центр заговорщиков, или знают лишь приблизительно. — Он улыбнулся. — Нам остается только следовать за ними.
Штурман щелкнул каблуками.
— Сэр!
— Да? — поднял голову наместник.
— Неприятель высадился на планету.
Аратап вызвал майора Андроса.
— Вам уже сообщили? — спросил он, когда майор вошел в рубку.
— Да. Я приказал спускаться и преследовать.
— Подождите. Возможно, вы опять спешите, как с Лингейном. Я думаю, приземлиться должен только один корабль.
— Почему?
— Если понадобится подкрепление, вы будете здесь командовать крейсерами. Если это действительно центр заговорщиков, они решат, что на них случайно наткнулся какой-то корабль. Я сообщу вам — и вы отступите на Тиран.
— Отступлю?
— И вернетесь с большим флотом.
Андрос задумался.
— Хорошо. По крайней мере, это наименее ценный из наших кораблей. Слишком большой.
Они спустились по спирали, и планета заполнила экран.
— Планета кажется необитаемой, сэр, — сказал штурман.
— Вы установили точное местонахождение «Беспощадного»?
— Да, сэр.
— Опускайтесь как можно ближе к нему, но так, чтобы вас не обнаружили.
Они входили в атмосферу. По мере того как корабль скользил к освещенной половине планеты небо все больше окрашивалось в яркий пурпур. Аратап следил за приближающейся поверхностью. Долгая охота близилась к концу.
Глава семнадцатая
…и дичь
Для тех, кто не бывал в космосе, исследование солнечных систем и поиски обитаемых планет кажутся занятием возбуждающим или по крайней мере интересным. Для космонавтов это самая скучная работа.
Установить местонахождение звезды — огромного светящегося шара из водорода и гелия — обычно нетрудно. Она сама оповещает о себе. Даже в черноте туманности это лишь вопрос расстояния. Стоит оказаться в пяти миллиардах миль от звезды, и она туг же заявит о себе.
Но планета, относительно небольшая каменная масса, сияющая отраженным светом, — это совсем другое дело. Можно сто тысяч раз под разными углами пересечь солнечную систему и не заметить планету, разве что чисто случайно.
Поэтому поиск обычно ведут планомерно, Как правило, корабль занимает позицию на расстоянии в десять тысяч раз превышающем диаметр звезды. Галактической статистикой установлено, что за пределами этого расстояния планеты встречаются крайне редко. Более того, известно, что
Это значит, что с избранной кораблем точки любая обитаемая планета должна оказаться в пределах шести градусов от звезды, что составляет одну три тысячи шестисотую часть всего неба. Такой участок можно детально исследовать за сравнительно короткий срок.
Телекамера устанавливается так, чтобы нейтрализовать собственное движение корабля. Тогда соседние созвездия окажутся на фотографиях точками, при условии, конечно, что во время съемки само солнце будет закрыто, чтобы не мешало своим сиянием. Впрочем, сделать это не составляет труда. Планеты же, обладающие собственным движением, будут выглядеть черточками.
Если такие черточки не обнаружены, всегда существует вероятность, что планеты находятся за солнцем. Маневр повторяется, и обычно корабль занимает новую позицию, уже ближе к звезде.
Это очень скучная процедура, и, когда ее безрезультатно проделали трижды возле трех звезд, на корабле явно пали духом.
Особенно это было заметно по Джилберту. Все реже и реже он находил что-либо забавным.
Когда они готовились к прыжку к четвертой звезде из списка Автарха, Байрон заметил:
