поддерживает уверенность, что если не Жискар, так Дэниел в любом случае оградил бы его от опасности.
Угнетал его самый факт случившегося. Ни разу за всю его жизнь к нему в Личной не подходил ни один человек и уж тем более не окликал его! На Земле это было бы неслыханным нарушением приличий, а на Солярии (а до этой минуты и на Авроре) он пользовался только личными Личными.
Голос нетерпеливо повторил:
– Ну послушайте! Вы же Элайдж Бейли!
Очень медленно Бейли обернулся. Он увидел мужчину среднего роста, в изящной отлично сидящей одежде разных оттенков синевы. Светлокожий, белокурый, с усиками чуть темнее волос. Бейли невольно уставился на пушистые волосы над верхней губой. Впервые он видел усатого космонита.
Бейли сказал (испытывая жгучий стыд, что заговорил в Личной):
– Я Элайдж Бейли. – Собственный голос прозвучал в его ушах как сиплый фальшивый шепот.
Космонит явно счел его фальшивым. Сощурив глаза, он впился взглядом в лицо Бейли.
– Роботы снаружи сказали, что тут находится Элайдж Бейли, но вы совсем не похожи на себя в гиперволновке. Нисколько не похожи.
«Ох уж эта мне идиотская постановка!» – свирепо подумал Бейли. Видно, до скончания века всякий, с кем ему доведется встретиться, будет наперед отравлен этой немыслимой выдумкой. Никто не отнесется к. нему как к обычному человеку, способному ошибаться и терпеть неудачи. А когда обнаружит, что он не непогрешим, от разочарования сочтет его набитым дураком.
Он злобно отвернулся к раковине, ополоснул руки, а потом замахал ими, недоумевая, как включить сушилку. Космонит коснулся панели и словно из воздуха поймал тоненькую полоску адсорбирующего пуха.
– Спасибо, – сказал Бейли, беря ее. – В гиперволновке снимали не меня, а актера.
– Я знаю. Но ведь можно было бы подобрать кого-нибудь больше на вас похожего? – Это его словно расстроило. – Мне надо с вами поговорить.
– Как вы прошли мимо моих роботов? Видимо, он коснулся еще одного больного места.
– Еле-еле, – ответил космонит. – Они пытались меня остановить, а со мной был только один робот. Мне пришлось притвориться, будто мне будет плохо, если я незамедлительно сюда не попаду, так они меня о- бы-ска-ли! Они буквально ша-ри-ли руками по мне, проверяя, нет ли у меня чего-либо опасного. Я бы привлек вас к суду, не будь вы землянином. Никто не имеет права отдавать роботам приказы, которые унижают людей!
– Мне очень жаль, – сухо ответил Бейли. – Но приказы им отдаю не я. Чем могу вам служить?
– Я хочу поговорить с вами.
– Но вы же говорите со мной. Кстати, кто вы?
Тот словно замялся, но потом ответил:
– Гремионис.
– Сантрикс Гремионис?
– Совершенно верно.
– Почему вы решили поговорить со мной?
Несколько секунд Гремионис смотрел на Бейли словно бы в смущении, потом промямлил:
– Ну, раз уж я здесь… с вашего разрешения… я, пожалуй… – И он отошел к уриналам.
Бейли с брезгливым ужасом сообразил, что Гремионис… Торопливо отвернувшись, он сказал:
– Я подожду вас снаружи.
– Нет, нет, не уходите! – вскрикнул Гремионис почта фальцетом. – Это и секунды не займет. Умоляю.
Если бы Бейли сам не хотел поговорить с Гремионисом столь же отчаянно и не опасался задеть его ненароком, он бы не выполнил его просьбы. Но вдруг Гремионис раздумает говорить?
Он стоял отвернувшись, зажмурившись от омерзения. И только когда Гремионис, вытирая руки собственной пушистой полоской, встал перед ним, Бейли чуть-чуть расслабился.
– Почему вы хотите поговорить со мной? – спросил он снова.
– Глэдия… ну, женщина с Солярии… – Гремионис растерянно умолк.
– Я знаком с Глэдией, – холодно сказал Бейли.
– Глэдия говорила со мной… по трехмернику, вы понимаете, и сказала, что вы расспрашивали про меня. И она спросила, не причинил ли я какого-нибудь вреда одному ее роботу. Похожему на человека. Как один из двух снаружи…
– А вы причинили ему вред?
– Да нет же! Я даже не знал, что у нее есть такой робот, пока… Вы ей сказали, что я знал?!
– Я только задавал вопросы, мистер Гремионис.
Гремионис сжал правую руку в кулак и нервно ввинчивал его в ладонь левой. Он сказал напряженно:
– Я не хочу, чтобы меня ложно в чем-то обвиняли, и особенно когда такое обвинение может повлиять
