– Вот, собственно, из-за этого и произошла драка.
– Сэр?
– Похоже, Бренди высказалась на твой счет, не очень выбирая выражения, а твой напарник испугался, что если она скажет это при тебе, ты накинешься на нее, и, возможно, получишь взбучку.
– Пустой разговор. Она может снова сказать это. Почему, если она может…
Супер затихла на полуфразе, как только смысл происшедшего дошел до нее.
– Подождите. Так вы хотите сказать, что старина Клык взъелся на нее из-за меня?
– Так говорят свидетели. Похоже, он посчитал, что имеет больше шансов, чем ты, справиться с ней. Разумеется, у него не было твоей подготовки. Он пытался сделать это за счет силы воли и энтузиазма.
Супермалявка уныло покачала головой.
– Это не решит вопроса, поверьте мне, – сказала она. – Поверьте, я знаю!
– Он сделал это, чтобы защитить своего товарища, – сказал Шутт. – Могу предположить, что ты поступила бы точно так же.
– Сэр?
– Подумай об этом, Супер. Твой напарник, который до сих пор в ярости даже руки не поднимал, ввязался в драку, чтобы защитить тебя от твоего же характера. Если ты и дальше не сможешь контролировать себя для собственного же блага, подумай хотя бы о нем, прежде чем в очередной раз распускать руки.
Негромкий стук в дверь прервал их разговор. На приглашение капитана в комнату вошла старший сержант.
– Добрый вечер, капитан. Привет, Супер.
Супермалявка все еще испытывала некоторое раздражение, но Шутт был совершенно спокоен.
– Добрый вечер, старший сержант, – сказал он. – Я полагаю, вы здесь по поводу Клыканини?
– Ах, нет… то есть, да, в некотором смысле, как мне кажется. Вообще-то я разыскивала Супермалявку. Мне сказали, что она направилась сюда.
– Ну вот ты меня и нашла.
– Что ж, раз уж так получилось, Супер, мне кажется, я должна извиниться перед тобой.
– Извиниться?
– Да. Я обдумала все случившееся, и, честно говоря, я тогда просто вышла из себя. Я имею в виду не драку. Уверяю тебя, я никогда не задумывалась, как такие оскорбления могут обижать тебя. Черт возьми, ведь если кто-то и должен думать о недостатке роста, так это я. Во всяком случае, мне следовало делать это чаще других, вот почему я должна извиниться. Буду стараться в будущем не забывать об этом.
– Я ценю это, Бренди. В самом деле. Хотя думаю, что тебе следовало бы извиниться и перед Клыком.
На лице Бренди мелькнула усмешка.
– Это я сделала в первую очередь. Но он настоял, что я должна извиниться не перед ним, а перед тобой.
– Ох…
– Ну, в общем, я извиняюсь перед вами обоими. Ты не держишь зла?
Супермалявка тут же пожала ее протянутую руку, и они заключили торжественную мировую.
– Вот, собственно, и все, чего я хотела. Если ты закончила здесь, может, спустимся вниз, в мою комнату? Мы могли бы поболтать за чаем.
– Да, я закончила, – сказала маленький легионер, вопросительно подняв брови и глядя на командира.
– Только еще один маленький вопрос, Супер, пока ты еще здесь. Не хотелось бы казаться навязчивым, но все-таки, что ты думаешь об уроках борьбы на палках, которые дает сержант Искрима?
Супермалявка слегка пожевала губами, прежде чем ответить.
– Говоря откровенно, капитан, вообще-то они идут неплохо. Сержант знает свое дело, только вот инструктор он не очень хороший. Он делает все очень быстро, так что большинству трудно уследить и понять, что именно он делает… за исключением, может быть, таких, кто, как я, раньше уже обучался рукопашному бою.
– Мне тоже так кажется, – сказал Шутт. – Если ты не против, я хотел бы, чтобы ты взялась за это сама.
– Я? Скажете тоже. Я очень мало знаю об этих способах борьбы.
– Все, что я хочу от тебя, так это чтобы ты взяла несколько уроков у Искримы, а уже потом научила всю роту тому, что усвоила. А кроме того, это может заставить их отказаться от привычки дразнить тебя, когда они увидят, что ты можешь делать в обычной учебной обстановке.
– Я попробую, капитан, – с сомнением в голосе сказала Супермалявка, а затем по ее лицу пробежала короткая усмешка. – Давайте так: я обязательно сделаю это, если вы дадите мне несколько уроков фехтования. Договорились?
– Договорились, – сказал командир. – А теперь, обе, идите отсюда и дайте мне поработать.
Глава 10
Пока происходили столь разительные перемены во взглядах легионеров на самих себя и своих товарищей, менялось и отношение к ним со стороны некоторой части местных жителей. Возможно, в этом плане наиболее заслуживающим внимания будет рассказ о начальнике полиции, шефе Готце.
– Я очень рад, что вы выбрали время заглянуть к нам, шеф Готц, – сказал капитан, с хрустом пожимая руку начальника полиции, которого он ждал в холле отеля 'Плаза'.
– Ну, я подумал, что раз уж вы были столь любезны, пригласив меня посетить эту демонстрацию вооружений, самое малое, чем я мог ответить, это предложить вам эту прогулку, – заметил Готц. – К тому же, я еще так и не поблагодарил вас за тот пир, что устроил ваш повар. Это было восхитительно… хотя в половине случаев я так и не понял, из чего приготовлены блюда.
– Сказать по правде, – с усмешкой сказал Шутт, – я и сам не понял. Но мне показалось, что будет немного невежливо спрашивать об этом, если вообще безопасно для здоровья. Искрима известен тем, что слишком чувствителен к отзывам о своей стряпне. Хотя все получилось вкусно, не правда ли?
– Именно так, – согласился шеф. – Особенно мне понравилась жареная свинина. Разумеется, меня слегка шокировало то случайное совпадение, что из рапорта, который лег на мой стол, следовало, что за день до этого целых три свиньи пропали из отделения животноводства местного университета.
Шутт в душе выругался. Он не смог выяснить раньше, чем на следующий после банкета день, что Гарри Шоколад оказался более чем свободен в своих изыскания материалов для кулинарных опытов Искримы. Узнай он об этом раньше, удержался бы от того, чтобы приглашать на банкет шефа полиции, или хотя бы настоял на том, чтобы свинину нарубили менее выразительными кусками, прежде чем подавать на стол. Однако вплоть до сегодняшнего дня он продолжал думать, что все прошло
