ответственности на его плечи.
Чинить оборудование — мужское дело. Он покрутил несколько рычажков и нажал несколько кнопок, которые она сама ни за что не решилась бы покрутить и нажать из опасения взорвать особняк.
— Вот черт! — В отношении к внезапно закапризничавшему термостату он был абсолютно с ней солидарен.
— Отопления не будет?
— Не будет, — подтвердил он угрюмо. — Не хотелось бы признавать поражение, но я ничего не могу сейчас сделать. Этот прибор доживает последние дни. Утром надо позвонить Харви Стоктону, может, он починит.
Женщина с радостью приняла этот план:
— Видимо, тебе все же придется отвезти меня в пансион, Джек. Я достаточно мерзла сегодня.
— Это была хорошая попытка настоять на своем, — весело произнес он. — У тебя есть камин?
— Если ты отвезешь меня в пансион, то сможешь спокойно вернуться в свой уютный теплый дом… где бы он ни находился.
— В квартиру, — поправил он. — Я живу на площади.
— В самом деле? — Перед мысленным взором Франчески предстала старомодная площадь городка, с навесами над магазинами и живописными балкончиками в домах.
— И на работу далеко ходить не надо, — заметил мужчина.
— Это точно.
Он мог встать с постели и в считанные секунды оказаться в полицейском участке, или здании суда, или кабинете мэра.
— Джек, я не шучу. Мне не суждено сегодня ночевать дома. Отвези меня в Грейвэк-Лодж.
Он посмотрел на нее, лаская взглядом, что было заметно даже при тусклом освещении:
— Суждено, Франческа, еще как суждено.
Его голос, пониженный до хриплого шепота, придавал происходящему особую интимность, и Фрэнки поверила его обещанию. В словах Джека звучало нечто большее, чем забота о ее здоровье.
— Так ты отведешь меня к камину или мне искать его самому?
Она посмотрела в его черные глаза и утонула в их бездонной глубине, поняв, что битва за свободу проиграна.
— Он в гостиной.
— Совсем скоро я тебя согрею, — весело пообещал Джек.
Франческе не хватило духа признать, что ей стало жарко и без камина. Близость этого мужчины возбуждала. Она неуверенно посмотрела на лестницу.
— Это одна из ситуаций, позволяющих тебе продемонстрировать твои лучшие качества? — спросила она, переводя разговор в более безопасное русло. Женщине хотелось возвести между ними барьер, хотя бы словесный.
Слоан ответил не сразу, просто начал подниматься следом по неровным каменным ступеням, почти касаясь Фрэнки. Он даже положил руку ей на бедро, чтобы поддержать, и она чуть было не подпрыгнула от неожиданности. Он улыбнулся, понимая, какое действие это прикосновение оказало на его спутницу.
Чего еще она ожидала? Он же был Джеком Слоаном! Конечно, он осознавал свою притягательность для женщин. На его лице было написано явное удовольствие, когда он широко раскрыл перед ней дверь. Франческа проскользнула внутрь, стараясь не коснуться его тела.
— Знаешь, если бы ты не упала с горы и не попала в больницу, — произнес наконец Джек, — твоей дочери пришлось бы сидеть в холодном доме вместо теплого пансиона. Она бы попыталась оживить этот допотопный термостат, и, быть может, весь дом взлетел бы на воздух.
— Это совсем не смешно, — захихикала собеседница.
— Тогда почему же ты смеешься?
— Потому что ты ненормальный, и это кажется мне смешным.
— Ты находишь меня смешным?
Его голос вдруг зазвучал на удивление серьезно, и Фрэнки повернулась к нему лицом. У нее перехватило дыхание от его взгляда.
— Нет. — Женщина не находила ничего смешного в его власти над ней.
— Хорошо. Потому что я увлечен тобой, Франческа. Скажи, а ты заинтересована во мне настолько, чтобы попытаться узнать меня получше?
Она таяла под его взглядом. Джек нежно дотронулся до ее щеки, чтобы убрать выбившуюся прядь волос. Ее сердце замерло в груди.
— Я хочу узнать тебя получше.
Этот человек был подобен пламени, горячему и всепоглощающему.
Внезапно Фрэнки спустилась с небес на землю.
— Я подозреваемая в твоем расследовании. Разве это не принимается в расчет?
— Ты не похожа на преступницу.
Она отрицательно помотал головой:
— Вовсе нет.
— Не спорь со мной. Я знаю, что ты невиновна. Осталось только доказать это.
— Джек, пожалуйста!
— Я хочу как можно скорее закрыть это чертово дело. Тогда мы действительно получим возможность узнать друг друга получше. Надеюсь, ты согласна?
Женщина почувствовала слабость в ногах. В ее сознании пульсировала одна-единственная мысль: «Он хочет узнать меня получше!» Его глаза ласкали ее, и Фрэнки возносилась на вершину блаженства.
Очевидно, у нее все же сотрясение мозга. Как иначе можно объяснить мощную волну влечения к этому мужчине, не сдерживаемую здравым смыслом. Ее желаниям не суждено стать реальностью. Даже если они и станут реальностью, то лишь до того мгновения, пока жизнь не вступит в свои права, уничтожая даже следы влюбленности.
Франческа изо всех сил старалась подавить улыбку, которую он мог расценить как приглашение к действию. Ей вспомнились слова Габриэль:
Слоан тем не менее был удовлетворен ее молчаливым согласием. Он, конечно, давно привык, что в его присутствии женщины начинают вести себя глупо. Это придало ему сил.
— Джек, я, — начала Фрэнки, понимая, что должна прямо сейчас расставить все точки над «i», прежде чем бросаться в омут с головой. — У меня дочь — подросток. Я не могу позволить себе заурядную интрижку. Просто не могу.
Несколько секунд, показавшихся вечностью, мужчина молча смотрел на нее. Затем его самоуверенная улыбка погасла.
— Так ты считаешь, что мне нужна обычная интрижка. — Это было утверждение, а не вопрос.
Зачем, ну зачем он начал этот разговор? Почему они не могли ограничиться легким флиртом? Это было бы гораздо безопаснее.
— Джек, у нас с тобой разное положение в обществе. Да еще это расследование! Я — это я, а ты — это ты. Ты был честен со мной, и я хочу отплатить тебе тем же. Не буду отрицать, я увлечена тобой.
Если бы Фрэнки стала это отрицать, он понял бы, что она лжет.
— Ты нравишься мне, — продолжала Франческа. — Я очень ценю твою поддержку во время расследования и благодарна за спасение моей жизни.
— Но? — уточнил Слоан.
Она не смогла ничего прочесть по его непроницаемому лицу.
— Но я мать, а ты одинокий мужчина. Не то чтобы я считаю твой образ жизни неправильным. Нет ничего плохого в том, что ты одинок. Но у меня куча обязанностей и очень мало свободного времени, которое я должна уделять дочери, бабушке и работе, которая кормит нас всех.
— Хочешь сказать, что мне незнакома ответственность?
— Нет, не так. Хотя да. Семейные узы, вот что тебе незнакомо, — тяжело вздохнула Франческа. — Ты шеф полиции, Джек. Конечно, у тебя множество обязанностей, и ты круглосуточно занят. Но моя семья —
