Нокс. Мне хотелось бы иметь от тебя что-нибудь на память. Фотографию. Помнишь, ту, маленькую, которая мне так нравилась. Но не посылай ее с нарочным. Пошли мне ее по почте.
Маргарет. Хорошо. Я сама опущу ее в ящик.
Нокс (целует ей руку). Прощай.
Маргарет. Помни, милый, я ни о чем не жалею. Я горжусь тем, что полюбила тебя. (Жестом просит Нокса отворить ей дверь.) Но ведь есть же бессмертие! Когда-нибудь мы все равно будем вместе. Прощай.
Маргарет уходит.
Нокс смотрит на закрывшуюся за ней дверь, потом подходит к стулу, на котором сидела Маргарет, опускается на колени и осторожно притрагивается рукой к его спинке. Дверь в спальню медленно открывается, и оттуда осторожно выглядывает Хаббард. Он не видит Нокса.
Хаббард (выходит из спальни). Что за черт? Куда они делись?
Нокс (торопливо поднимается). Откуда вы взялись?
Хаббард (показывая на спальню). Оттуда. Я все время был там.
Нокс (холодно). Да ну? Совсем про вас забыл. Но теперь уж все равно – мои посетители ушли.
Хаббард (подходит к нему вплотную и смеется с плохо скрытым злорадством). Ничего нет глупее честного дурака, когда он вступает на стезю порока.
Нокс. Дверь была закрыта. Неужели вы подслушивали?
Хаббард. Голос вашей дамы мне показался удивительно знакомым…
Нокс. Что вы слышали?
Хаббард. Ничего, совсем ничего! До меня доносились только неясные звуки… голос какой-то женщины. Могу поклясться, что я его где-то слышал. Ну, что ж, прощайте. (Идет к выходу направо.) Вы не передумали?
Нокс. Нет.
Хаббард (у двери, с циническим смешком). Помнится, вы совсем недавно утверждали, что вам нечего скрывать?
Нокс (с беспокойством). Что вы хотите сказать?
Хаббард. Ничего особенного. Прощайте. (Уходит.)
Нокс подходит к столу, рассеянно листает письмо, которое он читал до появления Хаббарда, вдруг вспоминает о документах и идет за ними к книжной полке.
Нокс (видя, что полка пуста). Украли!
Дико озирается, потом как безумный кидается вдогонку за Хаббардом. Дверь открыта настежь. Сцена пуста.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Библиотека, которая служит Энтони Старкуэтеру чем-то вроде кабинета, когда он приезжает в Вашингтон. Справа две двери, слева в глубине темная ниша. Вдоль левой стены окна. Между ними бюро. Подле него кресло. На бюро телефон и большой портфель. Вдоль задней стены массивные старомодные книжные шкафы со стеклянными дверцами и выступом, образующим карниз. Сзади в углу ширма. Между шкафами и нишей высоко на стене висит большой портрет Авраама Линкольна. Комната обставлена с суровой и старомодной простотой.
Девять часов тридцать минут утра на следующий день после событий предыдущего действия.
У бюро сидит Старкуэтер, рядом стоит Доблмен.
Старкуэтер. Ладно, подпишусь. Хотя пользы от этого журнальчика – грош.
Доблмен (делая заметку в блокноте). Слушаю, сэр. Две тысячи. (Сверяя свои записи.) Подписка истекла и на журнал Вандеруотера.
Старкуэтер. Сколько?
Доблмен. В прошлом году вы внесли пятнадцать тысяч.
Старкуэтер. Сколько стоит подписка для обыкновенных смертных?
Доблмен. Один доллар в год.
Старкуэтер (решительно качает головой). За что же я плачу еще 14 999?
Доблмен. Лекции профессора Вандеруотера весьма полезны. Он постоянно читает на курсах, а его речь на конгрессе национальной гражданской федерации имела большой резонанс.
Старкуэтер. Понятно… (Вдруг вспомнив.) Не дам. В газетах писали об этом профессоре что-то нехорошее. Он, кажется, развелся с женой? Репутация его подмочена.
Доблмен. Его оставила жена, сэр.
Старкуэтер. Какая разница? Важно, что теперь он мне не так уж полезен. Переведите ему только десять тысяч. В другой раз он будет осмотрительнее.
Доблмен. Хорошо, сэр.
Старкуэтер. Не забудьте перевести двадцать тысяч «Картрайтсу». Как обычно.
