– Знаю я эти легенды, но мой знакомый рассказывал не совсем так… Впрочем – там уже его головная боль, не моя. Я тогда особенно и не вслушивалась.
– А твой этот парижский знакомый, он какое производит впечатление? Адекватное?
– Адекватное чему? – переспросила Стелла.
– Ну, так, вообще. Адекватное обстановке? Как он сейчас? Пока еще не в психушке?
– Нормальный мужик вроде бы. Женился недавно на девушке своей мечты, которая чуть ли не вдвое моложе его. А что?
– Ничего. Ты французский знаешь?
– Знаю. Два слова… нет, три: «бонжур», что значит «добрый день», и «оревуар», что означает «до свиданья». «Дежавю» еще.
– А как же ты с ним общаешься?
– По-русски, естественно. Он вообще-то в России родился и жил лет до восемнадцати. А потом свалил, когда халява подвернулась. Ладно, ты есть-то будешь?
– Буду, – кивнул я. – А ты рассказывать будешь? А то пока только сплошные предисловия и разные многосерийные отступления. К тому же до сих пор так и не понял, причем тут я.
– А, ну вот. Кризис больно ударил по нашему бизнесу, денег стало мало, мы хватались за любое дело и старались выжать из него максимум прибыли. Кроме того, погибла при весьма странных обстоятельствах одна их наших групп, и до сих пор там много чего не ясно… А тут как раз шефу пришлось со скандалом отказаться от одного очень громкого расследования, мы пролетели мимо кучи бабла, поэтому и настроение в коллективе повисло соответствующее. Я, хоть и держалась всегда немного отстранено от корпоративной тусовки, но общее расположение духа проникло и мне. Поэтому-то мы без особых вопросов приняли в разработку темную историю, связанную с романом об иконе. Роман назывался «Икона царя Бориса», автор – Джон Уэйд.
– А почему от громкого дела отказались? – удивился я. – Понимаю, что не по предмету, но интересно же.
– Могу рассказать, но долго получится, опять отступление от темы, и ты снова будешь бухтеть.
– Расскажи, интересно все-таки. Я всегда полагал, что частные детективы берут любые дела, если это приносит доход.
– Нет, не любые. А дело там было про академика Пурдика.
– Кого? – не понял я. Имя этого академика мне ничего не говорило. – Какого еще Пурдика?
– Неужели не слышал? Ну, как же! Столько разговоров было, весь интернет гудел.
– Наверное, я сильно занят был в то время и как всегда что-то важное пропустил. Расскажешь?
– Почему нет? Есть такой Владислав Луцентович Пурдик. В наше время его называют не иначе как академик. Редко удается услышать, что он – академик не РАН, а РАЕУ – Российской академии естественных учений. А кроме РАЕУ он, по его собственным словам, еще много где академик. А в этой РАЕУ народ довольно-таки разный…
– Я в курсе, что такое РАЕУ, – кивнул я. – Там всяких мошенников и аферистов скопилось сколько угодно, и к науке вся эта тусовка имеет довольно-таки отдаленное отношение. Собрались люди, которым очень захотелось стать академиками, и выбрали друг друга в академики. Зарегистрировали общественную организацию под названием РАЕУ и с тех пор они сами для себя академики. Принимают туда, кого захотят и того, кто хорошо может за это заплатить. Или припугнет, как следует. Типа – «если вы откажетесь, они вас зарэжут. Шутка!»
– Ну, да, почти так оно и есть. Только самое забавное то, что в списках даже этой самой РАЕУ Пурдик почему-то не числится! Говорят, он сам себя назначил даже таким РАЕУским «академиком», но тут я не уверенна, поэтому ничего сказать не могу. Может, и ошибаюсь. Сейчас он величает себя гениальным ученым, современным российским Леонардо да Винчи. Кстати, в восьмидесятых годах он отсидел по полной программе восемь лет по уголовной статье. За мошенничество. Этот тип личности в литературе хорошо описан. Аферисты и авантюристы такого сорта находили клиентов во все времена у всех народов. Так вот, наш Пурдик «изобрел» много всякого разного гениального. Я не удивлюсь, если изготовление алмазов из праха покойных – тоже его «разработка». Как он делает свои «открытия»? А очень просто. Вбрасывает в прессу сенсацию. Например – изготовление барабанов Страдивари серийно! Берет с этого все, что можно взять, а потом переключается на другую задачу, в частности, объявляет об открытии века – производстве алмазов любой формы, цвета и размера! Срывает бабло, щедро делится с покровителями, истощает эту тему, и перескакивает на следующую. Скажем, изобретение чудодейственных фильтров для водки на основе некоего нового способа ректификации синтетического спирта! Очистки от всего – от любых вредных примесей, от нефти, изотопов и радиации, даже от вредных ионов и альдегидов.
– Гениально! – я просто восхитился такой простотой решения. – Но как такое ему удается?
– А вот так. Он просто хорошо, хоть и заочно, учился у блаженной памяти академика Лысенко, и неплохо освоил его приемы. Превзошел учителя. Пурдик сразу идет к власть предержащим, льстит им, лебезит и обещает немедленные результаты уже завтра. И ему дают деньги, много денег! Его бюджет превышает весь бюджет настоящей Академии наук! Но самое интересное, что соавтором своего «наиболее гениального» изобретения Владислав Луцентович вписал самого Жевакина – председателя Государственной Сравнительной Палаты, а в качестве очередного спонсора как-то привлек бывшего министра Короленко, который возглавляет сейчас корпорацию Госатомстройпроминвест.
– Ничего себе размах! Того самого Жевакина? И того самого Короленко?
– Ага, их самых, – согласилась Стелла. – Мне очень нравится любимая фразочка Жевакина – «Сравнительная палата – не место для сравнений!». Короче «открытие» было гениальным и беспроигрышным. При помощи политиков надавить на того, кого надо, срубить бабла, поделить и снова срубить. Опять поделить, не обидев себя, естественно. Ну, а тем, кому следует, шли реальные откаты. Знаешь, меня от всего этого уже даже не тошнит. Когда захочешь много подробностей обо всех этих «открытиях» – почитай на сайте, персонально посвященном лично Пурдику. Если не ошибаюсь, три дабл-ю, голденампула точка ру – там сайт его холдинга «Золотая ампула». Но все-таки приходится признать, что Пурдик – уникальная фигура и в прямом смысле выдающаяся. По-моему он давно затмил Сен-Жермена, Калиостро, даже нашего отечественного Григория Распутина перещеголял. Да и самого академика Лысенко за пояс заткнул. Того же еще Иосиф Виссарионыч сначала поддерживал, а потом уж Никитушка Сергеевич Хрущев. Но Лысенко хотя бы верил в тот бред, что нес, поскольку был абсолютно неграмотным мужиком от сохи, а Владислав Луцентович ни во что не верит – он просто собирает деньги, вот и ведет все эти игры. Результатом был громкий скандал в научных кругах, настоящие академики реанимировали давно и крепко спавшую комиссию по лженауке и отправили к этому Пурдику делегацию во главе с одним видным физиком, большой шишкой в настоящей академии наук. Так вот, шишка вместе со своей комиссией полностью признала правоту Владислава Луцентовича!
– Почему? – в который уже раз наивно удивился я. Поистине сегодня был благодатный день для новых открытий и свежих удивлений.
– Угадай с трех раз! А если кто из ученых особо борзым оказывался, не унимался долго, то звонили и откровенно угрожали физической расправой. Возможно все это случайные совпадения и досужие слухи, но на одного научного сотрудника, что этими вопросами сильно интересовался, в Петербурге напали и избили до смерти. Вот к нам и обратился серьезный представитель академических кругов с тем, чтобы провести частное расследование. Частное, но со сбором всех необходимых документов и доказательств, дабы потом можно было передать в прокуратуру или еще куда. В международный суд, например.
– Ну и?.. – привычно спросил я, прервав паузу.
– Ну и все, – грустно сказала Стелла. – Сначала дело взяли, а потом что-то произошло, и шеф отказался. Надо отдать ему должное – отказался он с большим достоинством и сохранением лица, но после этого мое уважение к шефу все равно сильно упало. Я просто уверена, что ему кто-то позвонил и популярно объяснил, почему этим делом заниматься не рекомендуется. Но тебе не кажется, что мы в очередной раз удалились от нашей первоначальной темы?
– Кажется, – смущенно признался я. История с поддельным академиком меня увлекла. – Так что там с этим романом? А то мы все время куда-то отвлекаемся.
– Так вот, с романом. Вдруг шеф попросил меня задержаться после планерки. Прямо как Мюллер Штирлица. Я задержалась, а когда мы остались одни, начальник повелел прибыть в его кабинет ровно к
