Дни проходили за днями, сливались в недели, недели в месяцы, а мое присутствие на острове шло по установленному кем-то порядку. Первого числа каждого месяца неизменно прилетал вертолет, забирал мусор, привозил еду, воду и те немногие предметы, что я позволял себе заказывать. В один из дней, откуда ни возьмись, появился корабль вооруженный какими-то кранами и прочей строительно-погрузочной техникой. Не обращая на меня особого внимания и лихо управляя механизмами, суровые люди в одинаковых комбинезонах быстро разгрузили привезенные кораблем гранитные глыбы. При помощи строительных устройств, глыбы тщательно распределили по линии прибоя, после чего корабль ушел. Интересно, как он вообще прошел по мелководью? Укрепление острова завершилось.
Как-то вечером, когда ничто не предвещало бури, над морем разразилась гроза. Безудержная и страшная, какая только и бывает в южном полушарии. То там, то тут в море втыкались огромные, ветвистые, ослепительно-белые молнии. Я вышел на балкон и пытался фотографировать, но выходило плохо, и пришлось оставить попытки. Молнии били в воду, освещали всё небо и облака от которых исходил заряд. Гром грохотал так, что отдавалось в груди. Когда ударило в маяк, я счел за благо уйти внутрь, закрыв все окна и щели. Грохот был такой, что я едва не оглох.
Интернет в грозу работал плохо, и приходилось тихо заниматься чем-нибудь простым и незатейливым. Порядок наводить, книжку читать, былое вспоминать, смотреть на волны. В подобные ночи, когда читать уже не хотелось, небо оказывалось недоступным, а вид за окном надоедал до омерзения, на меня вдруг наползали ностальгические воспоминания. Они расширялись и раскручивались, неожиданно всплывали в памяти целые куски жизни, будто видеозаписи из прошлого. Почему-то чаще всего вспоминалось детство и моя бездарная работа в «Экспертных Системах», где я командовал небольшим коллективом из молодых сотрудников. Они солидно именовали меня «шеф» и бесплатно поили кофеем. Только здесь, на этом опостылевшем острове я, наконец, понял – именно тогда были счастливейшие годы моей жизни, а я не знал! Жизнь в ту пору казалась хоть и налаженной, но обывательски скучной.
Помню в какой-то вечер наша небольшая команда мирно пила капучино, празднуя практическое окончание очередного надоевшего проекта. Присутствовали: Машенька – наша офисная художница- блондинка и по совместительству офис-менеджер, Олег – программист и зануда, Павел – дизайнер- визуализатор и я, скромный босс всего этого безобразия. Разговор крутился вокруг примет, суеверий, параллельных миров и прочих современных верований. Еще, мы жаловались на погоду, и пили вполне приличный кофе, заедая его случайными бутербродами.
– Кстати, еще о плохой погоде, – нарушил я возникшую вдруг паузу. – Синоптики обещали грозу на сегодня. Первую в этом году. Настоящую и сильную.
– Ой, мальчики! – защебетала вдруг Машенька. – Что я вспомнила! Приспичило мне как-то в жуткую грозу пойти в магазин. Идти-то недолго, но лучше все-таки проехать на трамвае одну остановочку. И вот иду я по лужам, балансирую зонтиком, стараясь расположить его так, чтобы дождь мне за шиворот не капал. Иду вот и думаю: «А трамваи в грозу ходят? Они ж электрические!» Оказалось – ходят! И тут я вот плотно задумалась: а вообще, почему им разрешают в грозу ходить? Усы-корпус-рельсы – всё же там железное, идеальный путь для тока на мой взгляд…
– Трамваи? Они заземлены, нет? – рассеянно спросил Олег, явно думая о чем-то своем, внутреннем.
– Не, ну что значит, заземлены? – не поняла Машенька. – Вот троллейбусы заземлены – заканчиваются резиновыми колесами, а трамваи-то нет!
– Открою страшную тайну! – оживился Павел, явно почуяв новую тему для приложения собственных усилий. – Троллейбусы колесами начинаются!
– Ладно, – встрял я, когда эта сцена мне уже надоела. – Хорош над человеком измываться! Ну не помнит человек, что заряды распределяются по поверхности проводника. И что такое заземление человек забыл. Лучше мне вот скажите, что там еще про новые суеверия в двадцать первом веке? Никто ничего свеженького не вспомнил?
– Мне вот что любопытно, – сказал Павел, с умным видом почесывая свой подбородок, – как в головах у народа сочетаются компьютеры, интернет и так называемые «высокотехнологичные» суеверия? Это на фоне полной амнезии школьного курса физики? Да, и вообще со склонностью человечества придумывать всяческие приметы – появились ли какие-то околокомпьютерные суеверия?
– Это типа: если включить принтер левой рукой, то он будет весь день зажевывать бумагу? – уцепился я. – С древними суевериями про черную кошку и прочее – понятно, а кто-нибудь знает суеверия современные? Для нашей жизни? Мне вот тоже это интересно.
– Чего-то я таких и не припомню как-то… – с задумчивым и рассудительным видом произнесла Машенька, которая вовсе не обиделась на шуточки своих друзей. – А сам-то знаешь такие?
– Одно знаю, – кивнул я. – Как раз компьютерное суеверие. Я сам его создал, чем горжусь! Как-то раз на прежней моей работе секретарша нашего директора (а она была немного creasy на всю голову) спросила меня, какой кактус лучше поставить перед монитором для защиты от излучения? Я почесал репу, и ляпнул, что от кактуса сделается только хуже, а надобно поставить православную икону, но лучше приклеить ее на край монитора. А еще лучше – оклеить мелкими иконками монитор по периметру. И понеслось!..
– Что, как обоями все заклеили? – спросил Олег, явно не очень-то рассчитывая на ответ.
– А вот я бы так поступать не стала, – сказала Машенька, вытирая невидимую грязь на столе, – поскольку очень бережно отношусь к духовному сознанию людей. А на счет примет сама думала, что не верю в это, но когда мой бывший…
– Да, Машенька есть такое дело… – невежливо встрял Олег. – Вроде бы и не веришь, а стараешься избегать. И еще компьютерная примета – если на мышке много кнопок и она не катается, а на клавиатуре кнопки всего три, и она бегает по всему столу, то надо поменять их местами.
– Еще, говорят, нельзя любимому или любимой дарить часы, – вспомнила Машенька, не оценив всю красоту приметы про мышку. – Тоже к расставанию.
– Ты умная девушка, – буркнул Олег.
– Умная девушка – это та, которая признает, что она глупая, – парировала наша блондинка.
– Машенька, носки и носовые платки тоже нельзя дарить! Трусы еще! – вдруг вспомнил Павел. – Но совсем никогда не дари цветные презервативы, это очень вредно! Знаешь, такие подарочные наборы есть?
– А я своему дарила мужские носки и все остальное тоже дарила… И мы чуть было не расстались с ним…
– Машенька, ну вот тебе и подтверждение!
– Ужас, ужас… – совсем расстроилась Машенька, так и не поняв, что над ней снова начали подшучивать. – Как страшно жить! А я и то, и другое, и третье дарила и покупала, и пока пять лет вместе живем. А расставаться все равно придется, если только в один день не попадем на тот свет.
– Пять лет? – риторически переспросил Олег. – Я со своей первой расстался после шести, так что еще не все потеряно, не переживай. Она всегда была девушкой моей мечты, пока я не узнал мечту моей девушки.
– Ой! – Похоже не на шутку перепугалась Машенька. – Как вы думаете, может еще не поздно все подарки отобрать назад?
– Не, не поможет, – жестоко констатировал бездушный Павел. – Отбирать придется все: квартиру, машину, телевизор, компьютер еще… Тогда еще может быть и будет толк, но тоже вряд ли.
– Это примета такая, да? – оживился я. – Типа как в анекдоте «Вы знаете, как трудно потерять жену? – Знаю, практически невозможно!».
– Я вот смеяться не буду, – мрачно заявил Олег, поскольку его шутку про девушку мечты никто так и не оценил. – А то сразу после анекдота смеются лишь те типы, что заводятся только от обстановки всеобщего веселья. Даже не вникая в суть слов. Затем смеются те, кому надо выглядеть остроумными или умными. Потом приходит черед отчаявшихся понять смысл, после нескольких безуспешных попыток. И, наконец, последним смеется тот, кто понял все. Он-то и производит впечатление самого тупого.
– Ужасть… Скажите лучше, наоборот: хоть что-то еще можно дарить, без риска не соблюсти какую- нибудь примету? А? Есть такие вещи?
– Есть, Машенька, есть, – сказал я. – На мой взгляд, существуют и беспроигрышные варианты
