быть тайной для человечества, во всяком случае — для хакеров.
Умение работать, добывать информацию, взаимодействовать с органами власти, чиновниками из провайдерских контор и высокими, как им кажется, начальниками — это один из самых серьезнейших разделов «школы выживания». И тут ты начинаешь понимать, что твоя власть над Сетью — это далеко еще не самая настоящая власть. Ну, действительно — что это за власть такая, которую запросто, по какой-то смехотворной причине можно лишить доступа в Интернет, а то и вовсе посадить за решетку? Если ты не умеешь расположить к себе лопающегося от собственной значимости чиновника, если не можешь купить, достать, выпросить у начальства нужное оборудование и хорошие компьютеры, если… Да можно вспомнить тысячу всяких разных «если». Грош тебе цена в базарный день, если ты не смог заставить рядового юзера или своего непосредственного шефа уважать себя за свой труд — за которым стоят годы труда и миллионы байтов информации. Не выживешь.
11
— Вот, держи, — сказал я, протягивая Валентине небольшой сверток. — Это то, что мне удалось скачать с его рабочего компьютера. У него два диска по двести пятьдесят гигов, и я скопировал только то, что было в именной директории этого завлаба. Про биологию того, как можно «заразить раком» я ничего нового не узнал. Никто ничего мне не говорит. Сразу спрашивают — а тебе зачем? Я пытаюсь как-то объяснить свой интерес, но толку мало. Информацию скачал. Теперь, я надеюсь все? Я перед тобою чист? Я — свободен? Тебе я мешать, конечно, не буду, но меня освободи от дальнейшего участия.
Валентина была подозрительна и недовольна. И прибывала явно не в лучшем расположении духа:
— Прошу, сядь. Впереди разговор.
— О чем? Я ведь сказал, что не намерен тебе мешать.
— Да. А помочь?
— Помочь? — я покосился в ее сторону. — В каком смысле? Еще помочь? А кому?
— В прямом смысле. Мне, себе, своим коллегам.
— Погоди насчет коллег. Ты предлагаешь мне быть твоим официальным помощником?
— Нет. Слава Богу, в моей работе такой помощник пока не требуется. Нужно содействие.
— Погоди, погоди… Это содействие, какого рода?
— Особого. Тебе придется еще попотеть.
Я молча сел.
— Правда, это вовсе не значит, что я затяну последнюю гайку, — продолжала Валентина. — Ты мне ничем не обязан, и как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе часть своей рабочей информации и была бы рада твоему несогласию. Но я также считаю, что у меня меньше шансов добиться нужного результата без твоего участия.
«Вот это номер!..» — подумал я, разглядывая свою собеседницу в упор. Вид у Валентины был действительно невеселый.
— Осталось узнать, — добавила она, — как ты сам смотришь на мои предложения.
Я помолчал. Валентина сидела неподвижно и глядела на прохожих. Лицо ее было совершенно бесстрастным.
— Серьезное предложение, — проговорил я. — Если я не прислушаюсь к твоим словам, это, по- видимому, создаст мне дополнительные проблемы… Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.
Глаза Валентины изменили направление взгляда — уставились куда-то вверх.
— Я должна предупредить, — резко сказал она. — Возможно, дело окажется сложным и тяжелым.
— Бить будут? — иронично спросил я
— Не думаю, что дойдет до этого. Вряд ли. Хотя и не исключено… Нет, я имею в виду сложности иного порядка. Неспециалисты, как правило, плохо себе представляют нашу работу.
— А кто виноват? У вас все под замком, под секретом. Я, к примеру, настоящего пистолета никогда и в руках-то не держал.
— Все ясно с тобой. — Она кивнула. — В голове у тебя детективная каша. Темные подвалы, кривые коридоры, пистолет подмышкой, погони, стрельба… Насмотрелся сериалов про ментов? Вот только гоняться нам пока не за кем. В конце концов, нас заинтересует только один человек. Да и тот пока мне не вполне известен.
— Ты… серьезно? Ты не знаешь, за кем придется шпионить?!
— Пока — не знаю. Но надеюсь узнать. С твоей помощью. Ты переписал оттуда все файлы?
— Не знаю. Что было, то и переписал. Я скачал около шести гигагабайт из именной директории.
— Не густо.
— То есть как это — «не густо»? Я и так переписывал это все очень долго, да еще всякие меры принимал, чтобы меня случайно…
— А как можно срочно уничтожить диск, если вдруг потребуется?
— Даже так? Очень просто — резко перегни его пополам. И он сломается.
— Надеюсь, до этого не дойдет. — Валя немного помолчала. — Несмотря ни на что, мне тогда было хорошо с тобой. Я уже говорила это тебе?
— Ты говорила, — ответил я. — Но все равно спасибо.
— За что?
— За все. Во-первых, за медицинскую помощь.
— Кстати, как твоя нога?
— Сильно лучше.
— К врачу, конечно, не пошел?
— Нет, зачем? Нагноения нет. Явное улучшение. Я делаю перевязки, применяю антибиотик.
— Какой?
— Мирамистин. Вообще, ты многому меня научила, и теперь я многое понял.
— Что ты понял?
— Что не надо делать ничего такого, о чем тебя не просят.
— А ты последний роман Марининой читал?
— Нет. Не читал. А что, надо прочитать?
— Почитай. Там уже есть такая мысль. И еще очень много умных вещей.
— Адвокаты находят время читать детективную литературу?
— Я читаю перед сном. И хватит меня тыкать моей профессией. Надоело уже. Я устала от этого.
— Тебе нужен частный детектив, этакий русский Майк Хаммер. Я так до сих пор и не понял, почему ты обратилась именно ко мне.
— А ты будто не знаешь? Ты можешь лазить по чужим компьютерам и сетям. Я тебя попрошу, и ты сделаешь, и тебе не надо будет за это платать столько, сколько платят частному детективу и хакеру.
— С чего бы это? Почему я сделаю все, о чем ты меня попросишь? И почему мне не надо за эту работу много платить?
— А вот поэтому …
Она вдруг быстро оттянула спереди пояс моих джинсов, затем резким ловким движением глубоко просунула в образовавшуюся щель свою узкую ладонь другой руки и…
— О-о-о!
— Вот почему! Теперь тебе все ясно?
Мне сразу все стало ясно. Если бы сейчас, Валентина решила пересмотреть наше устное соглашение, то я уже был бы согласен работать и даром. Когда я немного пришел в себя, то, желая сменить тему, спросил:
