— А мне говорили, что левую руку надо об подбородок чесать, когда он не брит! — рассмеялся Олег, изображая как именно надо чесать подбородок.
«Может, это Олег сочинил и отправил мне письмо с невнятными запугиваниями? — думал я. — А что, вполне на такое способен. Почему бы и нет? Умный мужик, просчитать ситуацию ему пара пустяков. Приколист опять же».
— Ладонь это еще не показатель, — мечтательно сказал Павел, прихлебывая из своей кружки, — а вот когда нос чешется это к деньгам. Проверенно, сто процентов!
— Что, левую руку надо обязательно о подбородок чесать? — притворно удивился я. — Это когда на те деньги, которые придут, ты напиться хочешь? И так далее: если хочешь поесть — о живот надо чесать, если одеться, то об одежду… А на девушек что чесать надо?
— Ну, спасибо просветили насчет чесания ладоней по полной программе! Таких деталей не знала, — радостно засмеялась Машенька, делая бутерброды из принесенной Павлом нарезки хлеба. — Я сразу по чуть-чуть всем отвечу, если еще не забыли. Все это я не слышала, а читала. Это я про атмосферное давление, если помните. Глубина сна измеряется фиг знает чем. Сны не снятся в медленной фазе сна. Снятся в быстрой. За ночь их сменяется несколько. Если проснешься в медленной фазе — не вспомнишь, что снилось, и кажется, что не снилось ничего. Если проснешься в быстрой фазе, то помнишь хорошо, но только последний сон. И еще есть хорошая примета, хотя и очень противная. Моя личная. Мне один раз приснилось много говна, и моя мама сказала, что к деньгам… Сбылось! И, наверное, в мозгах сформировался такой стереотип… Теперь вот, правда, всегда какашки снятся: то перед зарплатой, то найду, то вдруг родители денег пришлют.
Машенька, сюрреалистично сочетавшая в своей душе поистине детскую наивность с прожженным бытовым цинизмом, казалась личностью уникальной для нашего маленького коллектива. Родители у Машеньки — широко известные в узких кругах деятеляли шоу-бизнеса, всегда отсутствовали, вечно где-то разъезжали и периодически подкидывали деньжат своей непутевой дочке. Я никогда не мог понять, когда эта девушка умно шутит, когда глупо прикалывается, а когда говорит на полном серьезе. Временами мне начинало казаться, что последнее справедливо для нее всегда.
— Машенька, а я могу предположить, почему так, — начал мысль Олег елейным голосом. — На деньги можно много всякого разного накупить, да? А потом всякое говно можно легко продать и получить за него еще много-много денег! Ну, если рекламу дать хорошую, конечно, и правильно организовать маркетинг.
— Ну! Подстебнул, так подстебнул! — засмеялась Машенька. — Не хочешь ли закупить преотличнейшего говна? Сейчас у меня антикризисные скидки!
— У нас всегда так, — недовольно пробухтел Олег, дожевывая бутерброд. — Начали с души, потом перешли на суеверия, а закончили антикризисным говном.
— Э-э-э… м-м-м-м… — замычал я, забивая тем самым место в разговоре. — Ну, давайте снова про суеверия…
— Вот недавно у меня домовой завелся… — охотно поддержала меня Машенька. — И я его кормлю… Потому что когда не покормлю, то какие-то тени в коридоре мерещатся, и сплю я плохо. Вот это суеверие, самовнушение или вера? Может — язычество?
— А я домового из старого дома в новый перенес, — вдруг сказал Павел. — В тапочке, на всякий случай. Пусть, думаю, охраняет новую квартиру. Так старый дом вообще развалился после этого — там что-то в земле просело, и он почти пополам треснул.
— Я своего домового, как только он поселился, сначала целую неделю не кормила… — Расстроено поведала Машенька, все-таки отважившись попробовать колбасу. — Так он обиделся, и всякие глюки пошли по ночам. Я испугалась, что он моему попугаю хвост повыщиплет. Пришлось его кормить и пива наливать… Домовому в смысле, не попугаю. А приятная колбаска. Где брал?
— А ты что, помнишь точную дату вселения домового? Знаешь — старую чукотскую примету? Никогда не ешь желтый снег! — почему-то ляпнул Олег, вспомнив древний анекдот. — А колбаса из нашего магазина около моего дома.
— То про говно, то про желтый снег… — возмутилась Машенька. — Мы же едим и кофе пьем! Примет будто других нет!
— Есть, есть! — сразу же активно отреагировал Павел. — Вот вам примета про фотографирование: типа, когда дружишь и хочешь сохранить отношения, то ни в коем случае не фоткайся вдвоем. Вот.
Весь офис прекрасно знал, что между Павлом и Машенькой, несмотря на наличие у обоих постоянных партнеров, существовали давние вялотекущие любовные отношения, постепенно сходящие на нет. Никто ничего не говорил явно и вслух, но поводов для шуток и полунамеков всегда было предостаточно.
— Гон, — махнул рукой Олег. — Маразм с двумя «р».
— Слово «маразм» пишется с одной «р», — с невероятной серьезностью заявила Машенька, — в отличие от слова «сюрреализм». И вообще — употреблять слово «маразм» уже не модно, вместо него надо говорить: «меня это не устраивает»!
— И совсем даже не гон! — уперся Павел, иногда он любил мистифицировать своих коллег. — У меня есть по крайней мере два подтверждения этому эффекту, и оба меня вполне устраивают!
«Вот и Павел тоже мог сочинить и отправить письмо с угрозами, — продолжал я, в который уже раз перебирать возможные варианты. — Определенно. Он тоже умный, очень хитрый и жутко обожает всякие приколы. Но приколы — это одно, а то письмо на прикол уже не тянет, там все по серьезному. Но за Машеньку держать на меня зуб вполне способен. Хотя, он бы не стал так. Сказал бы все открыто, или морду набил, если б захотел, не посмотрел бы на субординацию. С другой стороны — кому сейчас охота терять работу? И потом Павел — прекрасный компьютерщик, и грубой ошибки с адресом нашего сервера никогда бы не допустил. С другой стороны… Может это такой отвлекающий ход? Впрочем, все здесь разбираются в таких вещах, как электронная почта, а значит, кто-то специально написал из нашего офиса. Кто же?»
— А у меня есть одно опровержение, — буркнул Олег. — Я вот со своей любимой сколько уже снимался вместе…
— Что ж тогда это получается: все те пары, которые сфоткались на свадьбе, обязательно разойдутся, да? — возмутилась Машенька. — Глупости… Это суеверие из разряда ерунды.
— А если до свадьбы, то что? Тогда можно? — С упованием на чудо спросил Олег.
— Тогда можно! — на ходу изобретал я. — А вот у моей еще не бывшей супруги другое суеверие: если во сне целуешься с тем, с кем дружишь, то обязательно этого друга потеряешь. Ну, тоже скажете что гон? Ведь так бывает, и довольно часто.
«Надо подбросить им приманки, — подумал я, — все разные, как в “Адъютанте его превосходительства” это делал полковник Щукин. Какая наживка сработает, тот и есть автор письма. Старый как мир прием, еще в “Ментах” Кивинов его использовал. Удается всегда — слишком уж безотказная мышеловка получается».
15. Стелла и факты
В тот же день Стелла с утра приехала на работу, попила кофейку, полазила по Интернету и пошла на совещание. На подобные совещания собирается обычно практически весь штат отделения фирмы. Обычно длительность этого действа — около тридцати минут чистого времени, но сегодня шеф казался злым, как черт, поносил всех и вся, а потому затянул надолго. Всех ругал, называл бездельниками, тунеядцами и бездарями, неожиданно набросился на Леночку из канцелярии, стал упрекать ее в безграмотности при всех, и слушать все это было крайне неприятно. Противно и гадко. Тем более, что бедная девочка находилась на четвертом месяце, шефа боялась до судорог и вообще сидела ни жива ни мертва.
После совещания Стелла напросилась на прием к своему начальнику. В приемной не было никого постороннего, и секретарша Лилька с удивлением вскинула глаза, но ничего не сказала. С помощницей шефа Стелла старалась поддерживать как можно более корректные отношения.
— Доброе утро, шеф, — сказала девушка, закрыв за собой звукоизолирующую дверь шефского кабинета.
