— Приехали, — сказала Юлия. — Подождешь меня в машине? У тебя есть чем заняться? Я быстро. Если что — звони. Не скучай тут.
Она кинула мне свою визитку, заперла в джипе и быстро исчезла в дверях офисного здания. Поскольку ответа явно не предполагалось, я молча кивнул, но моя спутница, по-моему, даже не увидела этого кивка.
Сидя взаперти, я от нечего делать, разглядывал другие машины, видимые из Юлькиного джипа. Тонированные окна не позволяли увидеть меня сбоку, но ветровое стекло было светлым, и раза три какие- то мужики с интересом заглядывали через него и несколько секунд на меня пялились. Наконец Юлия вернулась. Ее «быстро» заняло чуть больше часа. Она молча села за руль, и мы снова куда-то поехали. Пока она отсутствовала, я позвонил дяде Ираклию и извинился за неожиданный уход, ответил на несколько сообщений, разослал еще кучу, договорился о встрече назавтра и скачал новую картинку для заставки. Старая мне надоела.
— Ну, вот, — сказала она, выезжая на оживленную трассу. — Я дала указания своим девочкам и теперь почти свободна. Сейчас мы посмотрим одно местечко. Думаю, что тебе там понравится.
— А ты хорошо водишь! — невольно восхитился я.
— А что делать? Ведь я — блуждающая по городу инфраструктура. Иногда приходится самой сидеть за рулем. Сам-то чем управляешь? Какая у тебя тачка?
— Нет у меня никакой тачки, — признался я, — и не будет никогда.
— Почему? У вас же дороги там — не чета нашим.
— Да как тебе сказать… Я, хоть, родился в одном, а живу в другом огромном мегаполисе, но панически боюсь машин. Нет, ездить в них не боюсь, несмотря на аварию, в которой закончилось моя первая и последняя попытка сесть за руль. Ничто не мешает мне уютно чувствовать себя в машине… в качестве пассажира. Есть, конечно, лихачи, которые возомнили себя Шумахерами и гонят так, что я вжимаюсь в кресло, и трясусь от страха. Но так бывает редко. Лично мне чаще приходится ездить с теми, кто настолько уверенно и четко водит, что я спокойно могу доверить свою жизнь таким людям. В общем, ездить я не боюсь, а вот переходить улицу или по тротуару опасаюсь. Когда я являюсь пешеходом, мне мерещится, что все водители вокруг психи и маньяки, спешащие в Ад, причем по пути они стремятся забрать с собой как можно больше населения. И хотя мне достаточно часто уступают дорогу даже в неположенных местах, побороть свою панику перед автомобилями я не в силах…
— Знаешь, а у тебя проблемы, — задумчиво сказала Юлия, когда ее джип остановился. — По-моему ты совсем не умеешь жить. И даже не учишься уметь, вот в чем вся беда…
— Думаешь? А нам долго еще ехать?
— Уже прибыли.
Я опять не узнал улицы, на которой мы остановились. Явно это Замоскворечье и недалеко от центра Москвы, но вот где?
— А куда мы прибыли? — спросил я, вертя головой.
— Сейчас увидишь…
Тем временем мы вошли в подъезд и поднялись на пятый этаж жилого дома
— Здесь один из моих офисов, — пояснила Юлия, когда мы входили в какую-то квартиру. — Но он оказался неудобно расположен, и я тут практически не бываю никогда, — продолжала она, пропихивая меня вперед себя. — Можешь здесь жить. Там — санузел, жилой блок, вон — кухня… но питаться лучше в городе, в Москве сейчас полно недорогих и качественных кафешек, причем большинство из них — круглосуточные. Можешь пользоваться телефоном. Компьютером не получится, извини. Он настроен так, что его могу включать только я, понимаешь?
— Честно говоря, ничего не понимаю! — признался я. — Что это за офис? И почему не получится пользоваться компьютером? Пароль что ли стоит? Или дактилоскоп?
— Нет, лучше. Видишь ли, я часто мотаюсь по городу, и не могу всякий раз тратить время для поездок в центральный офис. При современных московских пробках это вполне понятно. А там у меня все сотрудники и там наша штаб-квартира. Мобильного Интернета мне явно недостаточно, поэтому я завела несколько офисов в разных точках города, где все совершенно идентично — те же компьютеры, те же столы, расположение мебели и совершенно одинаковая обстановка. Более того, все компьютеры настроены так, что основные установки не на жестком диске «це», как всегда бывает, а вот на этой карточке, которую я вставляю во встроенный картридер. — Тут она показала мне маленькую карту памяти, какие используются в фотоаппаратах. — После работы, я ее уношу с собой. Прихожу в другой офис, вставляю карточку, включаю и работаю дальше. Все они подключены через информационные каналы к базам данных и файловым массивам центрального офиса. Никакой разницы, будто и не уходила никуда.
— Гениально! Это ты сама придумала? — восхитился я.
— В каждом из нас спит гений, и день ото дня все крепче, — ответила Юлия. — Да, придумала я, а осуществили и отладили мои компьютерщики.
— Но это, наверное, безумно дорого?
— Да не особо. Я ж не плачу за аренду помещений. Только за площадь, электроэнергию, Интернет и коммунальные услуги. А там — копейки.
— А не опасно? Все-таки через сеть вся связь, все данные туда-сюда перекачиваются… Вдруг кто-то шпионить начнет? Или инфу воровать?
— У меня такой сисадмин и такой секьюрити, что о-го-го! Да, еще одно: блядей сюда не приглашай. Собутыльников тоже. Будет лучше, если вообще никто не узнает, где ты живешь. Если уж совсем пристанут с расспросами, то говори, что остановился у меня, но без пояснений. Все-таки ты какой-то там родственник. Хоть и очень дальний.
— Кстати, а какой именно? Я как-то пытался вычислить степень нашего родства, и запутался. Заблудился в родственных связях.
— Я вычислила, — с довольным видом сообщила Юлия. — Значит так: я — дочь мужа сестры жены брата твоей бабушки по линии матери.
— Ничего себе! И как это называется?
— У нас — никак, а в Англии — кузина. Там все кузины, кроме самых родных. Да, Интернетом пользоваться можешь, подключай свой ноут и работай на здоровье. Я потом тебе сообщу параметры.
Сказав эти слова, она вдруг подошла ко мне вплотную. От ее волос мило пахло чем-то хорошим, и я почти автоматически обнял ее за талию…
17. Особенности национального бизнеса
У нее была тонкая талия и очень приятная грудь — небольшая, правильной формы, красивая и упругая. Все остальные части тела тоже оказались очень даже ничего.
— Все! Я, кажется, полностью выздоровела! — сказала Юлия, когда мы закончили.
— От чего это ты выздоровела? — не понял я. Я даже не ожидал, что во мне еще сохранилось столько энергии. — Разве ты чем-то болела?.. Если молодая красивая женщина просит невзрачного, немолодого мужика остаться на ночь, значит, она начальница фирмы, а он ночной охранник.
— Мне давно не было так хорошо, — проигнорировала она мой вопрос. — А ты вовсе не невзрачный охранник, и на ночь я тебе остаться не предлагаю. Я предлагаю здесь пожить.
После этих слов она, жестом иллюзиониста вытащила откуда-то из-под кушетки бутылку, открыла ее и долго пила прямо из горлышка. На этикетке читалось: «Martini Bianco». Зрелище выглядело сколь вульгарно, столь же и эротично. Наконец она передала бутылку мне.
— Ты же за рулем? — удивленно спросил я, принимая емкость из ее рук.
— А, насрать. Если совсем будет туго, вызову подкрепление — позвоню кому-нибудь из своих ребят. Первый раз что ли?
Мы лежали на широкой тахте в «жилом блоке». Там действительно имелось все необходимое для жизни. Вся наша одежда комьями валялась на полу: если у девушки красивое лицо, то ее хочется раздевать и дальше. Это только в кино секс всегда начинается с миссионерской позы, а заканчивается обязательно
