Сигаретный киоск был рядом, у кинотеатра. Подойдя к нему, желая опередить ее, чтобы ей не пришлось платить, он быстро взглянул на нее.
— Какие?
— «Мальборо».
Пачек «Мальборо» разных сортов на витрине было несколько; быстро пробежав по ним взглядом, он купил те, что были дороже всего. Взяв из его рук пачку, она непонимающе посмотрела на него.
— Зачем такие дорогие?
— Я думал, чем дороже, тем лучше. А какие надо?
Она поспешно махнула рукой.
— Ладно, нормально.
Он вопросительно взглянул на нее.
— Идем?
Она снова спокойно кивнула. Пройдя шагов пятьдесят, они дошли до дверей бара. В маленьком зальчике было по-весеннему светло, почти все столики пустовали, лишь за одним из них женщина задумчиво курила, глядя в окно, а мужчина, оперевшись локтями о стол, говорил по мобильному телефону. Сергей кивком указал на столик у окна.
— Сюда?
Она кивнула. Подойдя к столику, они уселись, она спиной к окну, а он боком. На стул рядом с собой она положила цветы. Мгновенно появившийся из-за стойки официант бесшумно опустил на стол меню и исчез. Склонившись над столом и раскрыв меню, она с впервые блеснувшими искорками любопытства в глазах с неожиданной хитроватой улыбкой заглянула в него.
— И что же здесь есть?
Он проследил за ее взглядом. Быстро пролистав меню, она задумчиво вернулась к началу. Он вопросительно взглянул на нее.
— Может, котлеты по-киевски?
Она, чуть поколебавшись, кивнула.
— Давай.
Вновь пролистав меню, она заинтересованно взглянула на последнюю страницу.
— Вот что бы выпить взять.
Он улыбнулся.
— На твое усмотрение.
— На мое? — Хитро блеснув глазами, она, посерьезнев, снова перечитала список, после этого ответственно задумавшись. — Ну, давай пока мартини…
Подозвав официанта, он сделал заказ.
Сияв кофту и аккуратно положив ее рядом с цветами, она закурила.
Оторвавшись взглядом от ее холеных молочно-белых рук, он коротко взглянул на нее.
— С работы тебе без проблем удалось уйти?
— Мне? — Как-то бездумно взглянув на него, она на секунду остановилась взглядом, словно принуждая себя вспомнить что-то. Затянувшись и выдохнув, она деловито стряхнула пепел. — А сегодня фура пришла. Все разгружать пошли и сейчас еще разгружают, всю ночь, наверно, будут разгружать. Так что я не нужна. Завтра только учитывать будем.
— А ты кто на складе?
— Я? — Она, словно заставляя себя что-то вспоминать, задумалась.
— Учетчица, с применением ЭВМ.
— Применяешь?
Она серьезно кивнула.
— Применяю. У нас специальная программа, специально для нас написали, по учету мебели, на русском языке.
— Ну ты ее освоила?
Она снова кивнула.
— Освоила. Только не всегда работает, что-то там не доделали. На всякий случай приходится в тетрадке документацию вести.
Им принесли котлеты и мартини. Потянув из трубочки мартини, она взялась за котлету. Попробовав, он мельком взглянул на нее.
— По-моему, нормально.
Она со знанием дела серьезно кивнула.
— Да, классные.
Быстро доев, не умея есть медленно, он, заметив, что ее стакан уже пуст, вопросительно взглянул на нее.
— Заказать еще?
Она кивнула.
— Лучше уж закажи сразу пару.
— А не много?
Она пожала плечом.
— А что тут мартини-то. Пятьдесят грамм.
Подозвав официанта, он повторил заказ.
Доев котлету, она снова потягивала мартини через трубочку, чуть раскрасневшаяся, поблескивающими глазами глядя вокруг.
— Так, значит, ты учетчица?
— Угу.
— И давно ты на этом складе работаешь?
— Уже год.
— А про анимацию зачем рассказывала?
Она, блеснув глазами, легкомысленно дернула плечом.
— Ну надо ж было что-то напи…ть.
Матерное слово сорвалось с ее уст с какой-то задорной легкостью, весело и совершенно не вульгарно.
— А раньше где работала?
Она кивнула.
— А раньше — в анимации. Что, ты думаешь, я тебе рассказывала? Все правда.
— А что ты кончала?
— Я? Станкостроительный техникум. Отделение промышленных роботов. Год на заводе проработала, технологом. — Она, поблескивая глазами, улыбнулась, вспоминая. — А потом уже на курсы аниматоров поступила, здесь, в Минске.
— А ты хорошо рисуешь?
— Как тебе сказать… — Она, разом посерьезнев, как-то увлеченно, с неожиданной доверительностью посмотрела на него. — Если вазу поставить, или гипсовую фигуру, я ее не нарисую, а вот картинки какие- нибудь прикольные, — это я могу нарисовать, это я в школе еще рисовала. — Она тряхнула волосами, озарившись улыбкой при воспоминании. — На этот экзамен, на курсы аниматоров, человек двести пришло. Некоторые вообще уже после художественных школ, с мольбертами, с красками. Ну и дали нам задание — нарисовать Красную Шапочку. Ну и стали все рисовать — красками, на ватмане, все правильно так, красиво. — Она хихикнула. — Ну а я нарисовала такую проститутку в мини-юбке и драных колготках. Ну меня и приняли. Двадцать человек из двухсот приняли всего.
— А потом?
— А потом обучалась год на отделении фазовщиков, ну, картинки перерисовывать, потом стала работать. С Профсоюзной неудобно было на работу ездить, я в Минске устроилась дворником, мне квартиру в коммуналке дали. С утра листья метлой разбросаешь или, там, лед ломиком в ватничке сколешь — и на работу. Сразу на четырех студиях — днем по студиям побегаешь, потусуешься, а вечером дома все доделываешь, перерисовываешь, и так четыре года.
