1941. Вяземская катастрофа

заблаговременно не начать отвод некоторых соединений со слабо атакованных участков в резерв под видом усиления угрожаемых направлений?

Из воспоминаний К.К. Рокоссовского:

«Все это было совершенно непонятно (никаких ориентировок и предварительных распоряжений об отходе и 5 октября не было! — Л.Л.). Севернее нас, в частности, у генерала Лукина, обстановка складывалась тяжелая, каковы события на левом крыле фронта и южнее, неизвестно…

Тут (на КП фронта. — Л.Л.) были товарищи Лобачев, Казаков, Малинин, Орел. У них, как у меня, телеграмма вызвала подозрения. Помню возглас начальника штаба:

— Уходить в такое время от войск? Уму непостижимо!

Я потребовал повторить приказ документом за личной подписью командующего фронтом» [55].

Позиция командующего 16-й армией, только перед войной выпущенного из тюрьмы, вполне понятна. Получив афронт по поводу его плана действий на случай вынужденного отхода, Рокоссовский, конечно, переживал. Ведь так не далеко было и до обвинений в пораженческих настроениях — мол, отступать собрался. А полученное распоряжение (текст телеграммы) было вообще написано на клочке бумаги. В случае чего, могут обвинить уже и в бегстве. Что, собственно, и произошло потом. Следы этого конфликта и оправдания Конева прослеживаются в их воспоминаниях. Конев принял меры, чтобы письменный приказ дошел до К.К. Рокоссовского. Для проверки получения этого приказа в штаб Рокоссовского был послан подполковник Чернышев, который донес по радио, что приказ Рокоссовским получен (Чернышев при возвращении в штаб фронта погиб). Приказ гласил:

«Командарму 16 и 20.

Рокоссовскому и Ершакову.

Командарму 16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16 армии с войсками передать командарму 20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму. В состав 16 армии будут включены в районе Вязьмы 50, 73, 38 и 229 сд, 147 тбр, дивизион РС, полк ПТО и полк АРГК.

Задача армии — задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменска, и не допустить его севернее рубежа Путьково, Крутые, Дрожжино (рубеж в 25 км южнее Вязьмы. — Л.Л.), имея в виду создание группировки и дальнейший переход в наступление в направлении Юхнов.

Получение и исполнение донести.

Конев — Булганин — Соколовский. 5.10.41 г.[163]».

Позднее Рокоссовскому будет приказано действовать не только в южном, но и в северном направлении[164].

Рокоссовский подтверждает: «Ночью летчик доставил распоряжение за подписями И.С. Конева и члена Военного совета Н.А. Булганина. Сомнения отпали. Но ясности не прибавилось». А время уходит — счет идет уже на часы… Из указанных в распоряжении соединений 38-я стрелковая дивизия оборонялась в первом эшелоне 16-й армии, в трех других по одному полку также находились в непосредственном соприкосновении с противником. 50-я стрелковая дивизия (без 2-го сп) выводилась в резерв 19-й армии в район Тиханова, Холмянка, Некрасово.

В наиболее сложном положении находилась 147-я тбр, которую Конев в 17.30 5.10 шифровкой по радио (в 2.00 6.10 подтвердил боевым распоряжением) приказал Болдину немедленно отправить в район Вязьмы. Но вывести танковый полк этой бригады из боя не удалось. Болдин в 10.15 доложил, что 147-й танковый полк бригады ведет бой с пехотой противника, усиленной артиллерией, в районе Булычево в 4 км восточнее Яковской (схема 5). Снятие его с боевого участка открыло бы путь противнику в направлении ст. Яковская, далее — на р. Днепр, автостраду — во фланг и тыл группы (остальные части 147-й танковой бригады заканчивали формирование в районе Издешково и только к 12.00 6.10 должны были прибыть в Булычево).

В этот же день в 15.45 Конев отдал распоряжение о немедленной отправке армейским автотранспортом 50-й сд в Вязьму. Автотранспорт для перевозки дивизии приказывалось подать ориентировочно к 22.00 5.10 в район Бекедово, что в 7 км северо-западнее Сафоново. Одновременно в Вязьму форсированным маршем перебрасывалась и 229-я сд, составлявшая резерв 20-й армии. Движение было приказано начать немедленно[165]. К 23.00 5.10 50-я сд двумя полками (49-м и 359-м сп, 2-й сп задержался в связи со сменой его 112-й сд) и артполком вышла к Анциперово (13 км юго-вост. Вадино). Генерал Маландин доложил, что прибывшие к нему представители еще ничего не знали ни о погрузке дивизии, ни о переброске ее в Вязьму. Он дал указание ускорить выход дивизии и поступить в распоряжение т. Рокоссовского[166].

Ставка ВГК наконец приняла решение на отвод войск всех трех фронтов в ночь с 5 на 6.10 на новые рубежи. В 22.30 5.10 в связи с прорывом фронта 43-й и 33-й армий Ставка приказала Западному фронту отойти на линию Осташков <…> Булашово (5 км северо-восточнее Холм-Жирковский. — Л.Л.) и далее вдоль восточного берега р. Днепр до города Дорогобуж, Ведерники. Одновременно дополнительным распоряжением Ставки все части 31-й и 32-й армий, а также 220-й сд Резервного фронта с частями усиления и тыловыми учреждениями с 23.00 5.10 передавались в подчинение командующего Западным фронтом и в состав войск Западного фронта. Штаб Западного фронта было приказано разместить не на ст. Шаховская (80 км восточнее Ржева. — Л.Л.), а в районе Гжатска[167]. Таким образом, хоть и с большим опозданием, «чересполосица» была ликвидирована. Только 6 октября соединения 31-й армии (249, 110, 5, 247 и 119-я сд), переданные в состав Западного фронта на основании директивы Ставки, приостановили погрузку частей в эшелоны для перегруппировки. Все пять ее дивизий должны были оборонять полосу до Пены. 247-я стрелковая дивизия (без двух полков), 368-й сп 119-й сд и 766-й ап ПТО выводились в резерв армии.

Потеряв время на сбор данных обстановки и принятие трудного решения, Ставка спешит с доведением директивы войскам. Ночь была на исходе. Разрешение на отход было продублировано по радио, а в 7.50 утра 6.10 приказ на отход был направлен самолетами в армии. Кстати, когда в полосе советского Юго- Западного фронта 6 октября перешли в наступление войска группы армий «Юг», стремившиеся максимально использовать успех, достигнутый в центре советско-германского фронта, Ставка не стала тянуть время с принятием решения. Фронту своевременно была поставлена задача на отвод войск, которые вовремя были выведены из-под удара. За счет этого была значительно сокращена протяженность фронта и даже появилась возможность вывести часть сил в резерв.

Но в полосе Западного фронта за прошедшие со времени предложения Конева почти двое суток обстановка значительно ухудшилась. Если 4 октября между остриями танковых клиньев Гота и Гепнера было 140–150 км, то к исходу 5 октября 7-й танковой дивизии, продвигавшейся с плацдарма на Днепре, оставалось пройти до Вязьмы около 40 км, а 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы находилась от города всего в 45–50 км, то есть расстояние между ними сократилось до 90 километров (схема 7). Соединения 24-й армии, продолжающие удерживать Ельню, и 144-я и 129-я стрелковые дивизии 20-й армии находились в 100–110 км (по прямой) от Вязьмы. К моменту фактического начала их отхода 6 октября расстояние между клещами врага составляло всего 50 км. при этом во второй половине этого дня передовой отряд 7-й танковой дивизии перехватил автостраду севернее Вязьмы.

Получив разрешение на отход, Конев еще до отдачи боевого приказа войскам фронта отдал боевое распоряжение:

«Командарму 19 т. Лукину оставить на занимаемом фронте сильные прикрывающие части — отдельные полки, которыми продолжить вести бой на фронте.

Главные силы армии в ночь с 5 на 6 начать отводить на заранее подготовленный рубеж Резервного фронта по р. Днепр в полосе Ново-Дугинская, Буланово (вероятно, Булашово. — Л.Л.), Канютино (все вкл. 19 А), слева — вост. Касня, вкл. Яковлево, Приселье с задачей прочной обороны указанного района и не допустить прорыва в направлении Вязьма.

В 19 А будут входить 45 КД, 244, 89, 91, 214, 166, 134 сд, 127, 8 тбр.

На новый рубеж в первую очередь отводить артиллерию» [168] .