Он поднимает на меня глаза.
— Это отцовские.
Я снимаю их.
— А тебе вообще нужны очки, Сэм?
Он пожимает плечами.
— Да нет.
— А зачем же ты их носишь?
— Они отцовские.
Я снова их надеваю.
— О, не представляю, как ты можешь даже ровно ходить, когда их надеваешь.
— Глаза привыкли.
— Ты ведь знаешь, что испортишь себе зрение, если будешь продолжать их носить?
— Тогда я смогу видеть то, что видел мой отец.
Я снимаю их и кладу на место. Я не понимаю, почему Сэм все же их носит. Из сентиментальности? И неужели он думает, что это того стоит?
— Где твой отец, Сэм?
Он поднимает на меня глаза.
— Я не знаю, — говорит он.
— Как это?
— Он пропал, когда мне было семь лет.
— И ты не знаешь, куда он ушел?
Он вздыхает, опускает голову и снова начинает читать. Очевидно, что ему не хочется об этом говорить.
— Ты во что-нибудь из этого веришь? — спрашивает он после нескольких минут молчания.
— В инопланетян?
— Да.
— Да, я верю в инопланетян.
— Думаешь, они в самом деле похищают людей?
— Понятия не имею. Думаю, этого нельзя исключать. Ты веришь, что похищают?
Он кивает.
— По большей части, да. Но иногда мысль кажется глупой.
— Могу понять.
Он поднимает на меня глаза.
— Я думаю, мой отец был похищен, — говорит он.
В ту секунду, когда эти слова сходят у него с языка, он напрягается, и на его лице появляется выражение ранимости. Это заставляет меня подумать, что раньше он уже делился с кем-то этой теорией, с кем-то, чья реакция оказалась совсем не доброй.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что он просто исчез. Ушел в магазин купить молоко и хлеб и не вернулся. Его пикап был припаркован у самого магазина, но отца никто не видел. Он пропал, а его очки лежали на тротуаре рядом с машиной, — он на секунду замолкает. — Я испугался, что ты пришел похитить меня.
В это трудно поверить. Как могло получиться, что его отца похитили и никто этого не заметил, хотя все случилось посреди города? Может, у его отца был повод сбежать, и он сам замыслил свое исчезновение. Исчезнуть совсем не трудно; мы с Генри занимаемся этим уже десять лет. Но вдруг в интересе Сэма к инопланетянам появляется большой смысл. Может быть, Сэм просто хочет видеть мир таким, как видел его отец, а может быть, часть его свято верит, что последний взгляд его отца как-то зафиксировался в очках, отпечатался на линзах. Может быть, он думает, что если проявит упорство, то когда-нибудь и сам это увидит, и что последний взгляд его отца подтвердит ту мысль, которая уже сложилась в его голове. Или, может быть, он верит, что если будет достаточно долго искать, то в конце концов наткнется на статью, которая докажет, что его отец был похищен, и не только это, но и то, что его можно спасти.
И кто я такой, чтобы говорить, что он когда-нибудь не найдет такое доказательство?
— Я верю тебе, — говорю я. — Я думаю, что похищения людей пришельцами вполне возможны.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
На следующий день я просыпаюсь раньше, чем обычно, вылезаю из постели, выхожу из комнаты и вижу Генри, который сидит за столом с открытым лэптопом и просматривает газеты. Солнце еще не взошло, в доме темно, и единственный свет исходит от экрана компьютера.
— Что-то есть?
— Нет, ничего особенного.
Я включаю свет на кухне. Берни Косар скребет лапами входную дверь. Я открываю ее, он выскакивает во двор и обследует его, как он делает каждое утро: с поднятой головой трусит по периметру в поисках чего-нибудь подозрительного. Иногда останавливается и принюхивается. Удовлетворенный тем, что все как положено, он бросается в лес и исчезает.
На кухонном столе лежат два экземпляра «Они ходят среди нас», оригинал и копия, которую Генри сделал, чтобы оставить себе. Между ними лупа.
— В оригинале есть что-то особенное?
— Нет.
— Ну и что теперь? — спрашиваю я.
— Мне немного повезло. Я сличил другие статьи из этого номера, нашел несколько зацепок и одна из них вывела меня на личный веб-сайт. Я отправил этому человеку электронное письмо.
Я уставился на Генри.
— Не волнуйся, — говорит он. — Они не могут отслеживать электронные письма. Во всяком случае, не мои.
— Как ты их посылаешь?
— Я их направляю через разные серверы в разных городах по всему миру, так что изначальный адрес отправки по пути теряется.
— Впечатляет.
Берни Косар скребется в дверь, и я его впускаю. Часы на микроволновке показывают 5:59. У меня еще два часа до начала уроков.
— Думаешь, нам в самом деле надо копаться во всем этом? — спрашиваю я. — Я имею в виду, а что, если это ловушка? Что если они просто пытаются вытащить нас наружу?
Генри кивает.
— Знаешь, если бы в заметке было какое-то упоминание нас, я бы сделал паузу. Но его нет. Заметка говорит об их вторжении на Землю, примерно таком же, как на Лориен. Очень многое нам не понятно. Ты был прав, когда несколько недель назад сказал, что нас разгромили очень легко. Это так. И это непонятно. Непонятна и вся ситуация с исчезновением Старейшин. Даже вывоз с Лориен тебя и других детей кажется странным, хотя раньше и не вызывал у меня вопросов. Ты видел, что произошло — и у меня самого были такие же видения, — но в уравнении чего-то не хватает. Если мы когда-нибудь вернемся, то обязательно должны будем разобраться, что произошло, чтобы не допустить повторения. Ты знаешь поговорку: тот, кто не понимает истории, обречен ее повторить. А когда она повторяется, ставки удваиваются.
— Ну, хорошо, — говорю я. — Но, судя по тому, что ты говорил в субботу вечером, наши шансы на возвращение, похоже, убывают с каждым днем. Если так, ты думаешь, что все это того стоит?
Генри пожимает плечами.
— Есть еще пятеро других. Может быть, они получили свое Наследие. Может быть, получение твоего просто отложено. Я думаю, лучше предусмотреть любое развитие событий.
— Хорошо, и что ты собираешься делать?
