3-го ранга Джона Вальдрона, сурового и строгого офицера, люто ненавидевшего врага. Вальдрон много потрудился, чтобы сделать из своей эскадрильи настоящий боевой коллектив, и сейчас, накануне боя, разрешил всем отдыхать, а сам вместе со штурманом эскадрильи лейтенантом Геем готовил до позднего вечера полетные карты. Ночью Вальдрон написал письмо жене: '...Я очень люблю тебя и детей и безумно хочу быть с вами. Но я не мог бы находиться в тылу в такое время. Мое место сейчас среди тех, кто воюет'.
На 'Энтерпрайзе' командир разведывательной эскадрильи лейтенант Дик Бест спал как дитя, но большинство пилотов из его эскадрильи слонялись взад и вперед, нанося визиты друзьям, ведя разговоры до глубокой ночи. Трудно, конечно, разобраться в общей мешанине чувств и эмоций, но, как правильно заметил командир 6-й эскадрильи истребителей лейтенант Джим Грей, 'вряд ли был хоть один атеист на 'Энтерпрайзе' в ночь с 3 на 4 июня 1942 года'.
Всю ночь американские авианосцы продолжали медленно идти вперед, оставляя Мидуэй на юго- востоке. На мостике 'Йорктауна' офицеры штаба Флетчера не переставали удивляться, почему до сих пор не удалось обнаружить японских авианосцев, - они должны были уже войти в пределы радиуса действия патрульной авиации Мидуэя.
- После сражения, - заметил позднее адмирал Флетчер, - было много разговоров насчет того, насколько тщательно подготовлены все решения. Однако, в действительности, многое приходилось делать наощупь.
В конце концов адмирал решил спуститься немного на юг в надежде, что противник также изберет этот путь.
Старший помощник командира авианосца 'Хирю' капитан 2-го ранга Такаси Каноэ задержался на некоторое время в корабельной церкви и поспешил на мостик. Самолеты были уже подняты на полетную палубу и разогревали моторы в предрассветной мгле. Летчики были подняты в 4.00 и получили завтрак на подносах в помещениях для инструктажа. Кроме обычно выдаваемого рациона, они на этот раз получили рис, соевый суп, соленые огурцы, сушеные каштаны и холодный саке - традиционный обед, который с древнейших времен дается японскому воину, вступающему в бой. Много говорить на инструктаже не было никакой нужды. Все летчики были опытными ветеранами и прекрасно знали свое дело. Командир авиагруппы, суровый и молчаливый лейтенант Томонага, был прекрасным летчиком-торпедоносцем, агрессивным и опытным офицером, который буквально рвался в бой, забыв обо всем на свете, даже о своей молодой жене, оставленной в Японии. Когда из-за внезапного приступа аппендицита вышел из строя капитан 2-го ранга Футида, капитан 2-го ранга Каноэ, давно наблюдавший за Томонагой, немедленно решил, что именно Томонага является идеальным кандидатом на освободившуюся должность. Каноэ обратился к своему старому другу и однокурснику по училищу капитану 2-го ранга Минору Генда, занимавшему пост начальника оперативного отдела штаба Нагумо, и этот вопрос был быстро решен.
После инструктажа пилоты направились к своим машинам. На небе еще светило несколько звезд. Над авианосцами клубились облака, но восточная часть горизонта пламенела оранжевым цветом, обещая ясную погоду. На всех авианосцах шла подготовка к вылету.
На 'Сорю' главстаршина Мори обменивался нервными шутками с пилотами истребителей, с нетерпением ожидая конца этой душевной напряженности, которой всегда насыщены последние минуты перед вылетом.
На авианосце 'Кага' главстаршина в сосредоточенном молчании затягивал вокруг пояса 'сеним бари' - вязаный шарф, в каждой из тысячи петелек которого, по древнему поверью, хранилось счастливое пожелание, служащее волшебным талисманом.
Слабый от только что перенесенной операции аппендицита, капитан 2-го ранга Мицоу Футида с трудом поднялся на мостик флагманского авианосца 'Акаги'. Там же находился и другой пациент корабельного лазарета - капитан 2-го ранга Генда, слегший с приступом жестокой простуды. Генда поднялся на мостик прямо в лазаретной пижаме, но никто, конечно, не осмелился сделать ему замечание. Все знали, насколько адмирал Нагумо ценит блестящие способности своего начальника оперативного отдела. Фактически любое предложение Генды адмирал принимал без всяких возражений, и злые языки называли 1 -е ударное соединение 'флотом Генды'. Действительно, увидев Генду на мостике, чуждый всяких сентиментов, суровый старый моряк Нагумо тепло обнял капитана 2-го ранга, за плечи.
- Внимание на боевых постах! - заревели боевые громкоговорители на 'Акаги'. - 'Запустить моторы!'
Взревели моторы, в серые предрассветные сумерки ворвался целый спектр красок. Слепящее солнце из выхлопных труб... синие и красные аэронавигационные огни на крыльях... палубные огни, залившие полетную палубу.
- Начать взлет! - скомандовали с мостика, и командир авиатехнического дивизиона капитан 3-го ранга Сого Масуда, подняв зеленый сигнальный фонарь, описал им большую дугу над головой.
Истребители 'Зеро' лейтенанта Сирано вырулили вперед... двигатели набрали обороты... короткий разбег... и истребители, оторвавшись от полетной палубы, с ревом поднялись в воздух. Вслед за истребителями взлетели 18 пикирующих бомбардировщиков. Когда самолет лейтенанта Чихая проносился мимо мостика, фонарь его кабины был открыт, и молодой офицер помахал рукой, вызвав громкие крики восторга.
Самолеты, поднявшиеся со всех авианосцев, описывали круги над соединением, постепенно формируя строй. С мостика 'Хирю' за взлетом самолетов с профессиональным интересом наблюдал капитан 3-го ранга Асаичи Томаи, назначенный командовать базой морской авиации, заранее учрежденной на Мидуэе.
В 4.45 самолеты построились и легли на заданный курс - 36 горизонтальных бомбардировщиков с 'Хирю' и 'Сорю', 36 пикирующих бомбардировщиков с 'Акаги' и 'Kaгa' и 36 истребителей по 9 с каждого авианосца. Взяв курс на юго-восток, самолеты быстро исчезли в светлеющем небе.
После взлета первой волны гнетущая тишина воцарилась на авианосцах, но ненадолго. Вскоре поступил приказ готовить к вылету вторую ударную волну страховой полис Нагумо - на случай появления американского флота. В целом оставленный на авианосцах резерв был равен силам, отправившимся на бомбардировку Мидуэя. Главное различие было в их вооружении. На этот раз горизонтальные бомбардировщики превращались в торпедоносцы, а пикирующие бомбардировщики вооружались бронебойными бомбами - специально против кораблей. Всего было 36 пикирующих бомбардировщиков с 'Хирю' и 'Сорю', 36 торпедоносцев с 'Акаги' и 'Kaгa' и 36 истребителей, снова по 9 с каждого авианосца.
В первых лучах восходящего солнца элеваторы подняли на палубы новые машины... матросы откатывали их на старт... механики подвешивали торпеды и бомбы... пилоты заняли свои места и пока отдыхали в кабинах. Это были наиболее опытные пилоты, поскольку, как считал адмирал Нагумо, остров может бомбить любой, но для атаки отчаянно маневрирующих кораблей необходимо особое мастерство. И, хотя шанс появления американского флота был ничтожным, адмирал, ожидая его, желал иметь под рукой наиболее опытных летчиков и не подвергать их напрасному риску.
Кроме того, чтобы не прозевать этот ничтожный шанс, Нагумо приказал разведывательным самолетам провести поиск в восточном направлении на удалении 300 миль.
В распоряжении соединения имелось всего 7 разведывательных самолетов пестрая и разнотипная коллекция машин с различных кораблей охранения. Им предстояло покрыть дугу в 165°, но никто почему-то не относился с должной серьезностью к их работе. Нагумо был твердо убежден, что в этом районе не может быть авианосцев противника, а что касается Генды, то он имел репутацию человека, не очень уважающего разведку. Ведь каждый самолет, назначенный 6 разведку, тем самым уменьшал число машин, принимающих участие в атаке. А специальностью Генды была атака.
Сегодня разведывательные самолеты получили приказ быть готовыми к вылету к 4.30 одновременно с вылетом первой ударной волны, однако к этому времени не все машины были готовы. Тяжелый крейсер 'Тонэ', который должен был выпустить гидросамолеты No 1 и 4, доложил о неисправности катапульты, что на некоторое время задержало их вылет. Вскоре катапульта была исправлена, и в 5.00 с 'Тонэ' стартовал гидросамолет No 4 - последний из семи - и взял курс прямо на восток, навстречу восходящему солнцу. Он вылетел всего на полчаса позже назначенного срока, и никому это не показалось особо существенным.
А между тем американский флот находился в 200 милях севернее и чуть восточное Мидуэя. На 'Энтерпрайзе' офицеры завтракали в кают-компании. Командир авиагруппы 'Энтерпрайза' капитан 3-го ранга
