проходившая каждый раз, когда флагман Объединенного флота находился на базе. И, хотя сегодняшний день не был исключением, он мог стать последним на очень долгое время.
29 мая при чудесной погоде главные силы Объединенного флота покинули базу. Первым двигалось внушительное соединение адмирала Кондо, которое должно было встретить в море и прикрыть силы вторжения на Мидуэй. В состав соединения входили два линкора, пять могучих крейсеров, легкий авианосец 'Дзуйхо' и отряд эсминцев.
И, наконец, в 6 часов утра, 29 мая, ведомые чудовищным 'Ямато', в море вышли 34 корабля под командованием самого адмирала Ямамото. Это было ядро Объединенного флота, состоящее из семи линейных кораблей, прикрытых крейсерами, эсминцами и самолетами с легкого авианосца 'Хосе'. Они последними покинули базу, чтобы появиться на сцене в тот момент, когда силы адмиралов Нагумо и Кондо уже ослабят противника, а они окончательно его нокаутируют.
'Мы навсегда сохраним в наших сердцах тот миг, когда старший артиллерист разбудит нас залпами своих орудий', - писал молодой матрос с 'Ямато' Такео Икемото.
'Прекрасный день, - записал в своем дневнике инженер-механик с линкора 'Фузо', - именно такой, каким должен быть день великого начала. В нас все поет!'
Было бы удивительно, если бы настроение на японских кораблях было иным. В море одновременно находились 190 кораблей, в том числе 11 линкоров, 8 авианосцев, 23 крейсера и 65 эскадренных миноносцев. Продвигаясь на восток через Тихий океан, громадный флот растянулся огромной дугой от Курил до Гуама, тратя в сутки топлива больше, чем за год мирного времени. Более 700 самолетов авианосного и берегового базирования прикрывали эту армаду с воздуха. Только на авианосцах Нагумо находился 261 самолет. Около 100 000 японских моряков вышли в море, ведомые в бой созвездием из 20 прославленных адмиралов.
А что мог противопоставить им враг? Объединенный флот предположительно оценивал силы американцев следующим образом: 2-3 ударных авианосца, 2-3 линкора, 11-13 крейсеров и около 30 эсминцев. Но не больше, а по самым последним сообщениям даже меньше, поскольку 15 мая патрульный самолет обнаружил два американских авианосца южнее Соломоновых островов следовательно, их не будет в районе Мидуэя. Это значительно упрощало операцию, но вызывало чувство досады, что эти авианосцы не удастся уничтожить.
Все, что оставалось делать американскому флоту, - это действовать по уготованному для него плану. Ему следовало находиться в Перл-Харборе, затем выйти оттуда и попасть в ловушку. Никто не сомневался, что все произойдет именно так. Это нашло отражение даже в официальных приказах. В директиве No 94 императорской ставки говорилось: 'Уничтожить флот противника, который выйдет в море, когда наша операция начнется'.
Но что может произойти, если противнику станут известны их планы? Никто об этом даже не задумывался, считая, что подобное совершенно невозможно. Разведка Объединенного флота довольно безапеляци-онно заявила: 'Противник ничего не знает о наших планах'. Это положение было взято адмиралом Нагу-мо за основу, а его ударное соединение уже шло к цели.
В то время, когда авианосцы адмирала Нагумо шли через просторы Тихого океана к Мидуэю, в 7 000 милях от них в оперативном отделе Военно-морского министерства в Вашингтоне небольшая группа офицеров, склонившись над огромной картой Тихого океана, проставляла последние точки на маршрутах движения японских армад.
На столах лежали папки с надписями: 'Документы операции 'AF' и 'АО', обстановка на 29 мая 1942 года'. На карте от порта Оминото на север шла красная линия - маршрут Алеутских сил не вызывал сомнения. Рядом стояла пометка: 'Выход разрешен 26 мая в 8.00'. От Сайпана вслед за силами вторжения также тянулась красная линия с четкой пометкой: 'Выход - 28 мая'. Здесь тоже все было ясно. Вызывал беспокойство только путь ударных сил адмирала Нагумо. Дата их выхода, 27 мая, была известна точно, но зеленая линия маршрута опускалась на юго-восток, прямо на Гавайские острова, с пометкой: 'Курс может быть изменен'.
В штабе главнокомандующего Тихоокеанским флотом США в Перл-Харборе другая группа офицеров работала над такой же картой. Специалисты обоих штабов постоянно обменивались информацией, пытаясь прийти к общему выводу относительно различных сомнительных положений. Например, в Перл-Харборе маршрут соединения Нагумо шел дальше на север, затем поворачивал на юго-восток под углом в 135 градусов. Было ясно, что 2 июня к 6.00 японские авианосцы уже будут в 650 милях от Мидуэя, но в какой именно точке, сказать трудно. Таких точек могло быть сколько угодно, и даже самая блестящая разведка не смогла бы точно ответить на этот вопрос.
Глава 2.
Расколотый код
С посетителями здесь обращались очень строго. Любому, кто бы пожелал попасть в помещение специального подразделения военно-морской разведки в Перл-Харборе, пришлось бы долго стучаться в наглухо закрытую дверь, что находилась в конце нескольких ступенек, идущих в подвал. Наконец появлялся часовой, и после придирчивой проверки документов, пропусков и предписаний посетителя пропускали, но он тут же останавливался перед другой закрытой дверью, где вся процедура проверки документов повторялась сначала. Когда же открывалась вторая дверь и посетитель входил в помещение специального подразделения военно-морской разведки, то первое, что бросалось в глаза, это удивительный беспорядок, царящий повсюду. Примерно две дюжины человек работали в ужасной тесноте, утопая в море бумаг. Груды папок с документами громоздились на столах и стульях, затопляли пол. Руководил всем этим высокий, худощавый, язвительный человек, одетый в красный домашний халат и шлепанцы. Это был командир специального подразделения капитан 2-го ранга Джозеф Д. Рочфорт.
Джо Рочфорт имел солидный стаж в деле 'раскалывания' кодов. Еще в 1920 году он помог талантливому молодому офицеру Лоуренсу Сеффорду создать первый дешифровочный центр военно- морских сил. Во время 'депрессии' 30-х годов Рочфорт однажды просто так, ради собственного удовольствия, расколол 'серый' код государственного департамента. (Там чуть с ума не сошли). Хорошо зная японский язык, осенью 1940 года он расколол японский военно-морской код 'N-25'.
В мае 1941 года Рочфорт организовал и возглавил подразделение радиоразведки ВМС в Перл- Харборе.
Станция, известная под названием 'Хупо', вместе со станцией 'Кэч' на Филиппинах и континентальной станцией 'Негат' в Вашингтоне следила за всеми передвижениями и радиопереговорами японского флота.
Поминально Вашингтон возглавлял эту работу, но, в действительности, все три станции объединяла общая работа и постоянный обмен информацией, в ходе которого специалисты делились своими находками, теориями и подозрениями.
Правда, 7 декабря 1941 года предотвратить внезапное нападение на Перл-Харбор им не удалось. В Токио сменили ключ кода 'N-25', и несколько дней разведчики не могли сказать ни слова о том, где находится японский флот. Однако вскоре, начав все сначала, разведчикам удалось раскрыть новый ключ, и с 10 декабря информация о передвижениях флота противника стала поступать в прежнем объеме. Далеко не каждый может понять, насколько сложна эта работа. Обычно в процессе раскалывания кодов удается полностью прочесть не более 10-15% перехваченных радиограмм. Остальные тщательно анализируются. Вероятное название корабля сопоставляется обычно с каким-нибудь другим, ранее известным... Известная в прошлом операция может снова помочь, когда неожиданно возникнут какие-нибудь географические названия. Необходимый ключ может дать и работа знакомого радиста. Меняются позывные, но почерк радиста остается неизменным.
Чтобы разобраться в подобных вещах, необходимо сочетать в себе самые разнообразные таланты. Идеальный специалист на подобной работе должен иметь качества как прекрасного моряка, так и превосходного лингвиста в сочетании с дьявольской сообразительностью. Поэтому не удивительно, что
