Операции германо-турецких сил. 1914—1918 гг.

является обычный курс торговых судов. Одновременно «Бреслау» получил сообщение, что 17 июля утром перед Босфором был замечен «Кагул» с двумя сопровождавшими его кораблями, маневрировавший курсами NO и SO. Командир предположил, что рекомендованный ему фарватер загражден минами. Комендант босфорского района не советовал в дальнейшем следовать обычным выходным курсом NNO, так как он не мог отвечать за его безопасность, тем более что за последние дни тральщики тралили только район до Кара-Бурну. Поэтому «Бреслау» намеревался выйти кратчайшим путем от Кара-Бурну на глубокое место (черт. 6).

В 6 ч 25 мин «Бреслау» повернул на NO, имея 18 узлов хода. В 6 ч 56 мин он подорвался на мине, взорвавшейся под четвертой кочегаркой правого борта, которая тотчас же наполнилась водой. При взрыве было убито 8 человек. Хотя крейсер принял 642 т воды, это не отразилось на его плавучести. Малым ходом он направился к берегу. Были вызваны крепостные канонерские лодки; две из них поставили тралы, третья служила для противолодочной охраны. В 8 ч 30 мин тральщики затралили одну мину, которую отвели в сторону от фарватера. Под конвоем 2 миноносцев «Бреслау» прошел в 11 ч 25 мин через заграждения и в 15 ч встал в док в Стении. По русским данным [62], мины перед Босфором были поставлены подводным заградителем «Краб», несмотря на трудности, имевшие причиной его неудачную конструкцию. Мины были поставлены для обеспечения перехода дредноута «Императрица Мария»[63] из Николаева в Севастополь и для помехи вероятному выходу «Гебена». Через три дня после постановки заграждения русские узнали через агентов о том, что «Бреслау» подорвался на мине. Авария «Бреслау» была тяжелой уже потому, что при неудовлетворительности ремонтных средств верфи в Стении в отношении необходимого оборудования механизмами и снабжения материалами, а также ввиду неопытности состава рабочих ремонт представлял огромные трудности, не говоря уже о самом выбытии корабля из строя. Из легких крейсеров оставался только «Гамидие», который при своей незначительной скорости и плохом вооружении был слабой заменой быстроходного «Бреслау». «Гебен» мог быть использован только в крайнем случае, ввиду того что большое количество потреблявшегося им угля при охране транспортов заметно отразилось бы на угольных запасах.

Черт. 6. Подрыв «Бреслау» на мине 18 июля 1915 г.

В связи с этим для обеспечения дальнейших угольных перевозок оставались только эскадренные миноносцы. 19 июля в море вышли «Гайрет» и «Ядигар» с 3 пароходами; несколько дней спустя за ними последовал 4-й пароход. Погрузка прошла без помехи со стороны русских, и 24 июля в 16 ч пароходы и эскадренные миноносцы вышли в обратный путь. Они шли вдоль побережья; в 17 ч 45 мин были замечены дымы русских эскадренных миноносцев. Пароходы были отправлены обратно в Зунгулдак, а турецкие эскадренные миноносцы остались в море для наблюдения за неприятелем. По-видимому, русские эскадренные миноносцы ничего не заметили, так как в 19 ч дымы исчезли в направлении открытого моря, ввиду чего пароходы вечером снова вышли в море и благополучно пришли в Босфор в полдень 25 июля.

Наряду с русскими эскадренными миноносцами близ побережья часто показывалась одна подводная лодка. Ее неоднократно наблюдали непосредственно перед Босфором[64] . 29 июля русские эскадренные миноносцы уничтожили один угольный транспорт, шедший без конвоя; возраставшая угроза заставляла думать о более надежном конвое для транспортов, чем эскадренные миноносцы. 4 августа отряд из четырех пароходов вышел под конвоем крейсера «Гамидие» и эскадренных миноносцев «Муавенет», «Нумуне» и «Ташос». Транспорты благополучно прибыли в Зунгулдак 5 августа, а «Гамидие» вернулся в Босфор. Когда 8 августа вечером транспорты были готовы выйти обратно, появились 5 русских эскадренных миноносцев. Первоначально они подошли так близко к молу, что турецкие эскадренные миноносцы не могли открыть по ним огонь. Только когда русские отошли на 5000 м (28 каб.), «Муавенет», и «Нумуне» открыли по ним огонь. Русские эскадренные миноносцы тотчас же повернули, ответили несколькими выстрелами и затем скрылись из виду. Береговая батарея, как это бывало и раньше, не поддержала огня. Выход в море был отложен, так как можно было думать, что русские заняли выжидательную позицию, на что указывала мощность их радиопереговоров. На следующее утро эскадренные миноносцы появились снова, крейсеруя вне дальности выстрела, и исчезли после полудня. Командующий полуфлотилией турецких эскадренных миноносцев (Фирле) считал поведение русских уловкой, с помощью которой они надеялись выманить транспорты; при такой блокаде верная доставка транспортов казалась ему невозможной без содействия «Гебена», о присылке которого он и запросил. Командующий флотом с трудом согласился на такое использование «Гебена», имея в виду, что за последнее время босфорский дивизион тральщиков не мог работать и перед Босфором были усмотрены неприятельские подводные лодки. Сушон писал в своем военном дневнике:

«„Гебен“ имеет слишком большое значение в общем ходе военных действий для того, чтобы легкомысленно рисковать им из-за угольных транспортов при возможности ночных торпедных атак, атак подводных лодок и наличия мин. „Гебен“ стал политическим фактором в общем ходе ведения войны на Черном море, и в случае форсирования Дарданелл его необходимо будет использовать полностью».

Однако 9 августа в 18 ч 30 мин «Гебен» вышел в море.

10 августа в 3 ч транспорты вышли из Зунгулдака и в 4 ч встретились с «Гебеном» (черт. 7, а). В 9 ч того же дня 2 русских крейсера и 5 эскадренных миноносцев без особых результатов обстреляли пустую гавань Зунгулдак. В 12 ч «Муавенет» увидел перископ; подводной лодке удалось потопить головной транспорт; остальные транспорты достигли Босфора; в то же время четыре пустых транспорта вышли оттуда и были благополучно доведены «Гебеном» и эскадренными миноносцами в Зунгулдак. 11 августа в 16 ч на дистанции в 12 ч (66 каб.) «Гебен» увидел подводную лодку в надводном положении и повернул на нее полным ходом; лодка быстро погрузилась. Немного погодя она появилась снова, вероятно, с целью предупреждения второй подводной лодки, стоявшей перед Босфором, и затем исчезла[65]. В 16 ч 30 мин было получено радиодонесение из крепости Кавак: «Подводная лодка в квадрате 293»; далее последовал ряд донесений: в 17 ч 18 мин «квадрат 226, курс S» (т. е. подводная лодка находилась непосредственно перед входом в Босфор); в 17 ч 39 мин «подводная лодка погрузилась перед Босфором». В 18 ч 04 мин стоявшая в дозоре канонерская лодка «Малатия» («Malatia») передала «Гебену»: «Подводная лодка замечена на ONO½O». С мостика «Гебена» был замечен перископ на расстоянии 3000 м (16 каб.), но подводную лодку не удалось обстрелять, ввиду того что для управления огнем с носового поста управления она находилась на слишком больших кормовых углах, а кормовой пост управления застилался движущимися струями горячего воздуха. В 18 ч 20 мин «Гебен» вошел в Босфор. Из Кавака было получено донесение, что подводная лодка выпустила торпеду, которая прошла в 2000 м (11 каб.) за его кормой.

а) 9—11 августа 1915 г.

б) 5–6 сентября 1915 г.

Черт. 7. Действия «Гебена»

Несколько отрядов транспортов вполне благополучно достигли цели, но в период 29 августа — 5 сентября транспорты имели серьезную встречу с противником. 29 августа «Нумуне» конвоировал 3 парохода. За время погрузки в Зунгулдаке 2 неприятельских эскадренных миноносца целый день крейсировали перед гаванью, не стреляя; ночью они удалились. «Гамидие» и «Муавенет» должны были сопровождать транспорты на обратном пути.

В ночь с 4 на 5 сентября транспорты вышли из Зунгулдака, и в 5 ч 5 сентября к ним присоединились «Гамидие» и «Муавенет». В 6 ч 30 мин показались оба неприятельских эскадренных миноносца. Транспорты получили приказание продолжать путь под берегом, а крейсер и оба эскадренных миноносца в 6 ч 40 мин