того, чтобы покончить с неприятным выяснением... Я не желаю, чтобы на меня работали женщины вашего сорта!
— Женщины моего сорта? Это что еще за сорт такой?
— Не советую играть со мной. Я не бросаю слов на ветер. Прежде чем принять решение, я навел справки. Мы живем в тесном мире, мисс Холл. Если вы думаете, что никто не осведомлен о вашем специфическом прошлом, то ошибаетесь. Я приверженец традиционных устоев. Вольности новейшего времени мне не по нраву. Я противник всяческой распущенности, и сексуальной в том числе. И я не желаю, чтобы у злонравных людей появился шанс порочить мое имя, связывая его с вашим. Господь знает, что я не сужу людей. Я верю в добрую волю и свободу выбора. Но в выборе своего круга общения я должен придерживаться строгих принципов, в противном случае это будет расценено как неразборчивость.
— Что бы вам ни сказал Мэтью Готье, это клевета, мистер Смит.
— С такими сомнительными субъектами, как упомянутый вами господин, я не имею ничего общего. Полагаюсь на проверенные источники сведений. Я уже подыскиваю другую кандидатуру для завершения работы. Впрочем, согласно предварительным договоренностям, заплачу вам за весь месяц, мисс Холл!
Роза в состоянии отрешенности сидела на скамье. Она не анализировала разговор с мистером Смитом. Просто раздумывала о тяжести своего финансового положения.
Она не могла расстраиваться из-за нелепого отказа мистера Смита от ее услуг, потому что понимала всю нелепость его претензий. Гнусность обвинений, высказанных в виде старомодных ханжеских формулировок, еще не дошла в полной мере до сознания расстроенной девушки. Зато она ясно осознала, что осталась без какого-либо источника дохода. То есть являлась фактически безработной. И это шокировало ее.
— О! Привет! — раздался за ее спиной дружелюбный девичий голос. — А я тебя вчера видела.
— Здравствуйте! — кивнула Роза в ответ. — Я вас не знаю.
— Ну конечно. Я видела тебя в окно. Я сестра Джеми Макгрегора. Приехала погостить в замке на каникулы. Он сказал, что ты работаешь на этого... Смита, кажется, — оживленно частила девушка.
— Больше не работаю, — мрачно произнесла Роза. — Ты мне не скажешь, Мэтью сейчас дома? Мне срочно нужно с ним переговорить. .
— Польщен! — раздался надменный голос Мэтью Готье.
— Чего не скажешь обо мне! — отозвалась Роза.
— Фиона, иди погуляй, — беспрекословным тоном распорядился Мэтью.
— Конечно, господин Деметриос! Как скажете, господин Деметриос!
Девочка, хихикнув, удалилась.
— Почему она тебя так называет? — удивленно спросила Роза Холл, когда девчушка упорхнула в глубь дома.
— Потому что так меня зовут, — сухо ответил Мэтью.
— Но мне ты представился иначе, — упрекнула его девушка.
Я сказал, что наполовину француз, а наполовину грек. И эта фамилия — наследие моей греческой половины, — нехотя разъяснил Мэтью.
— Без разницы, — торопливо махнула рукой Роза. — Мы можем поговорить в спокойной обстановке?
— Ты хочешь говорить со мной приватно? Тогда пройдем сюда, — предложил Мэтью и хозяйским жестом открыл перед ней дверь в одну из комнат нижнего этажа.
Роза вошла, повинуясь его жесту, Мэтью проследовал внутрь комнаты вслед за ней и плотно закрыл за собой дверь.
— Такая конфиденциальность тебя устраивает? Роза проигнорировала его насмешливый
вопрос. Она бессильно прислонилась к стене, обшитой дубовыми панелями, и растерянно уставилась в пол.
Мэтью вальяжно расположился напротив нее в глубоком кресле и некоторое время наблюдал ее оцепенение, но, потеряв терпение, спросил:
— Могу я помочь тебе чем-нибудь, Роза Холл?
Роза опомнилась и вскинула голову. Она посмотрела на него странным и недоверчивым взглядом, словно выискивая ответ на мучавший ее вопрос в бесстрастном лице этого самовлюбленного типа.
Но, ничего не высмотрев, расстроено шмыгнула носом и вновь потупилась.
— Может быть, люди в самом деле меняются? — в притворной задумчивости произнес Мэтью Готье. — Ты другая, Роза. Вернее, ты кажешься мне неузнаваемо другой. Как тебе это удалось?
— Ты намеренно выбираешь в свое окружение людей, которые потрафляют твоему тщеславию?' Гак ты пестуешь свою уверенность в собственном великолепии? Несколько минут назад мне довелось поговорить с твоим двойником, который очень щепетильно относится к тому, какой сорт людей его окружает. Как выяснилось, мой сорт ему не подходит, — сглотнув ком обиды, проговорила девушка.
— И много ты встречала моих двойников? — уязвленный ее насмешкой, спросил Мэтью.
— Нет. Вы двое открыли для меня новый мир притворства и лжи.
— Тебя уволил Смит. Я правильно понял?
— Понял? Еще бы тебе не понять! Ведь именно на этот исход ты рассчитывал, излагая ему свои бредни, — презрительно бросила Роза.
— О! Я такой плохой? Нет-нет! Не может быть! — издевательски рассмеялся Мэтью.
Роза спокойно наблюдала его дурачество. Когда он умолк, она тихо продолжила:
— Он размазал меня. Ты доволен?
— Роза, что бы ни произошло между тобой и Смитом, я не имею к этому отношения, — серьезно проговорил Мэтью.
— Лжец, клеветник, негодяй! — побагровев от ярости, процедила девушка.
Мэтью безразлично выслушал ее. Потом кротко спросил:
— Ты таким меня считаешь?
— Ты такой и есть. Злобный и вероломный недочеловек, который забавляется, играя с человеческими судьбами. Тебе ничего не стоит спасти или погубить. Так ты разбавляешь скуку самолюбования.
— Благодарю за точную оценку. Ты сочинила исключительную эпитафию человеку, который еще недавно рисковал своей жизнью ради тебя.
— А может быть, ты пожалел, что спас вечно пьяную нимфоманку, и решил исправить оплошность, рассказав о своих подозрениях Смиту, который поспешил отделаться от пятнающей его имя сотрудницы, — предположила Роза Холл.
— Я повторяю, что не говорил со Смитом о тебе. От меня он не мог узнать этого, — твердо произнес Мэтью.
— Этого он не мог узнать ни от кого. Потому что этого не было и быть не могло. Я никогда не была в Монако! — отрывисто отчеканила Роза, подойдя близко к Мэтью и склонившись над ним — так он лучше усвоит смысл сказанных ею слов.
Мэтью сощурился и заинтересованно посмотрел на девушку. Она отшатнулась, словно обожженная его пронзительным взглядом.
Мэтью тонко улыбнулся, словно поощряя ее к чему-то, выжидая продолжения. Казалось, он хочет, чтобы она совершила что-то эдакое, чтобы он мог наконец удивиться.
Роза разозлилась на него до дрожи в конечностях.
— Тебе кажется это забавным? По-твоему, это анекдот? Ты уже предвкушаешь, как будешь рассказывать обо всем своим порочным друзьям?
— Как он обосновал увольнение? — резко перепил ее Мэтью.
— В отличие от тебя, он изъяснялся путано. Но если убрать все куртуазные речевые обороты, он обвинил меня в том же, в чем в день нашего знакомства обвинил меня ты. Но из уст Смита это звучало еще срамнее, поскольку можно было подумать, что я пришла к нему на работу с панели.
— «В день нашего знакомства», — вдумчиво процитировал ее Мэтью. — Ты меня восхищаешь, Роза. Ты настоящий виртуоз. Не подкопаешься. Молодец! — от души похвалил Мэтью. — Только какой
