до плеч. Сорочка давно нуждалась в стирке. К тому же он гнусавил.
— Не хочу хвастаться, торговец Мэллоу, — говорил он, вышагивая рядом с Мэллоу по дорожкам сада, — но в моем лице вы видите не кого-нибудь, а просто первого гражданина государства. Вот что означает «Командор». Это мой единственный титул.
Казалось, ему самому страшно нравится все, что он говорит.
— Именно это, — продолжал он, — как ничто другое, связывает наш народ с народом Академии. Я чувствую, как вы радуетесь благам республиканского строя.
— Безусловно, Командор, — ответил Мэллоу торжественно. — Позволю себе заметить, что как раз в этом мне видится надежда на мир и дружбу между правительствами и народами наших стран.
— О да! Мир и дружба, это замечательно!
Физиономия Командора озарилась сентиментальной улыбкой, отчего жиденькие патлы на затылке зашевелились.
— Хочу заверить вас, — продолжал он, — что никто на Периферии не принимает так близко к сердцу идеалы мира, как я. С полной ответственностью могу заявить, что с той самой поры, как я сменил своего августейшего отца на посту руководителя государства, у нас воцарились мир и благоденствие. Может быть, и не следовало говорить вам об этом, возможно, это прозвучит нескромно… (он театрально прокашлялся), но мне говорили, что мой народ, вернее — мои сограждане, называют меня Аспером, Горячо Возлюбленным.
Мэллоу с любопытством рассматривал хорошо ухоженный сад. Казалось вероятным, что в темных уголках, за густыми зарослями, прячутся вооруженные охранники. Но его внимание привлекло другое: высокие, массивные, обитые сталью стены, окружавшие сад, были не так давно укреплены. Что-то не вязалось это с репутацией народного любимца…
— Какая удача, — сказал Мэллоу, — что я имею дело именно с вами, Командор, а не с деспотами и тиранами окружающих миров, среди которых и в помине нет просвещенных монархов. Да, их, пожалуй, никто не зовет «горячо возлюбленными»…
— Неужели? — вскричал Командор с напускным удивлением.
— Да-да, и все потому, что они не думают так, как вы, о счастье своих народов. Я просто уверен, что вы без устали заботитесь о благосостоянии своих сограждан!
Командор, довольно улыбаясь, не отрывал глаз от посыпанной гравием дорожки сада. Они медленно шли вперед.
Мэллоу вкрадчиво продолжал:
— Командор! До сегодняшнего дня отношения между нашими странами сильно страдали из-за того, что ваше правительство применяло ограничения к нашим торговцам. Мне кажется, что именно вы давно понимаете преимущества свободной торговли.
— Свободной торговли? — испуганно пробормотал Командор.
— Да-да, свободной торговли! Вы должны понять как просвещенный и трезвомыслящий человек, что она была бы выгодна для обеих сторон. У вас есть кое-что, что нужно нам, а у нас что-то, что нужно вам. Речь идет всего-навсего о взаимовыгодном обмене, который обеспечил бы ваше процветание. Такой просвещенный правитель, такой друг народа, как вы, думаю, не нуждается в объяснениях, почему и насколько это важно. Надеюсь, я не оскорбил ваших чувств таким предложением?
— Ну что вы, конечно, нет! Я понимаю. Но все-таки… (в голосе Командора появились отечески- укоризненные нотки) ваши люди частенько вели себя опрометчиво, даже неразумно. Что касается лично меня, то я всей душой за торговлю! Она просто-таки необходима нашей экономике. Но… не такая, как вы предлагаете. И потом… я здесь не хозяин. Я ведь просто выразитель, если можно так сказать, общественного мнения. Мой народ не желает принимать торговлю, одетую в пурпур и золото!
Мэллоу остановился.
— Вы имеете в виду то, что наша торговля сопровождается обязательным введением нашей религии?
— Конечно! Это же было всегда и везде! Вы наверняка знаете, что случилось на Асконе двадцать лет назад? Сначала ваши продали там кое-какие штучки, а потом потребовали обязательного присутствия миссионеров, потому что без них эти штучки не работали. Ну и понастроили всякого-разного — Храмы Здоровья, или как они там называются… Ну вот… А потом пошло-поехало: открыли религиозные школы, служителям культа дали особые права, и что в итоге? А? Аскон теперь — пешка в системе Академии, и Верховный Магистр, извиняюсь за выражение, свое нижнее белье, наверное, не имеет права считать личной собственностью! Нет-нет! И не уговаривайте! Наш народ — народ свободный и гордый, и этого он не примет никогда!
— Я не собираюсь предлагать вам ничего подобного, — спокойно возразил Мэллоу.
— То есть?
— Я — Мастер Торговли. Единственная моя Религия — деньги. Весь этот мистицизм и фокусы-покусы миссионеров я сам не терплю! Искренне рад, что в вашем лице нахожу единомышленника. Очень, очень рад, что мы хорошо понимаем друг друга.
Командор тоненько захихикал:
— Неплохо сказано! Ей-богу, Академии давно следовало прислать вас!
Он по-товарищески потрепал торговца по могучему плечу.
— Однако, мой друг, вы мне сказали не все. Чего вы не предлагаете, я понял. Но что же вы, в таком случае, предлагаете?
— Только одно — нескончаемые богатства и процветание, Командор!
Командор шмыгнул носом.
— А что делать с богатствами? Мое единственное богатство — любовь народа! Она у меня есть, и больше мне ничего не надо!
— Ну, одно другому не помеха. Можно ведь одной рукой загребать золото, а другой — народную любовь.
— Ну если так, молодой человек, то это было бы очень, очень недурно… Только как же это делается, а?
— О, Командор, для этого есть масса способов! Так много, что просто трудно выбрать. Ну, скажем, предметы роскоши. Вот тут у меня с собой есть одна вещица…
Мэллоу вытащил из кармана куртки плоскую длинную цепочку из блестящего металла.
— Это что такое?
— Видите ли, нужно на ком-нибудь показать… У вас тут есть молодые девушки? И еще — нужно большое зеркало, в полный рост.
— Хм-м-м… Ну, давайте тогда пойдем в дом.
Командор назвал свое жилище домом. Однако уместнее было бы назвать его дворцом. Тем не менее от острого взгляда Мэллоу не укрылись кое-какие мелочи, позволившие ему сделать вывод, что дом Командора был еще и его крепостью. Дом стоял на холме. Весь город лежал внизу, под его стенами. А степы дома были основательно укреплены. Все подходы к дому охранялись, и вообще композиция постройки говорила сама за себя…
«Да уж… — подумал Мэллоу, — как раз такое жилище лучше всего подходит Асперу, «горячо возлюбленному»…
В комнату вошла молодая, стройная девушка. Она низко поклонилась Командору. Тот пояснил Мэллоу:
— Одна из служанок Командорши. Подойдет?
— Вполне! — улыбнулся Мэллоу.
Под пристальным взором Командора Мэллоу подошел к девушке и обернул цепочку вокруг ее тонкой талии.
— Это все? — скептически прогнусавил Командор.
— Будьте так любезны, Командор, опустите, пожалуйста, занавески! Девушка, прошу вас — там около пряжки маленькая кнопочка. Нажмите ее. Да не бойтесь, это не страшно!
Девушка сделала так, как сказал Мэллоу, взглянула на свои руки и ахнула…
