Его мольба придала ей смелости. Закусив нижнюю губу, она ласкала его, и слабые стоны вырывались из ее существа, когда она чувствовала, как отзывается его плоть на ее прикосновения. Он поймал ее руку и перекатился на бок, Анна ответила ему протестующим вздохом.
— Не спеши, — тяжело дыша, проговорил Адам.
Она беззвучно рассмеялась, хотя прежние сомнения по-прежнему не отпускали ее. Анна хотела что-то сказать, но слова потонули в ласке его губ, которые поймали ее губы. Он покрывал поцелуями ее лицо, ее тело, опускался все ниже и ниже, его ищущий язык и руки не пропустили ни одного чувствительного местечка. Словом и лаской он рассказывал, насколько она красива и желанна. Дорожка поцелуев привела его к нежной округлости ее живота, и когда Анна уж было подумала, что постигла всю глубину чувственных ощущений, он подарил ей новые ощущения.
— По-моему, пора снять это. — Адам освободил ее бедра от крохотных атласных трусиков и медленно стянул их.
Теперь они оба были обнажены. Завороженная эротическим таинством, Анна смотрела на преклоненного перед ней Адама, и страх показаться неопытной растаял.
— Пожалуйста, Адам, прошу тебя... — сдавленно взмолилась она.
— Еще рано.
Ее охватило ощущение неистового желания; она хотела почувствовать его... почувствовать внутри себя.
Его ладони ласкали ее бедра, гладили шелковистую разгоряченную кожу. Она прерывисто задышала, когда его губы отыскали сердцевину ее существа и прильнули к чувствительной плоти. Голова закружилась, разум совсем покинул ее, а тем временем его язык проследовал за безжалостными пальцами, продвинулся глубже, туда, где она исходила огнем и влагой.
Анну трясло, она со стоном выкрикивала его имя. Происходило что-то фантастическое, такого она не могла представить даже в самых смелых мечтах.
Сладостная пытка прекратилась так же неожиданно, как началась.
— Ты нужен мне, Адам, — всхлипнула она.
— И ты нужна мне, — твердо ответил он.
Склонившись к ее раздвинутым бедрам, он потянул ее вверх, и она очутилась верхом на его коленях. Его нетерпение вдавливалось в ее живот, и она лихорадочно задвигалась, чтобы контакт стал теснее. С болезненной решимостью она впилась ногтями в его плечи.
— Теперь... — Приподняв ее, он медленно и осторожно вошел в нее. Анна раскрылась, словно цветок, обращенный к солнцу.
Размеренные толчки внутри нее доводили до безумия, доставляли острое наслаждение.
— Ты этого хотела?
— Да! — торжествующе крикнула она. Ее руки сомкнулись на его мускулистой спине, ноги обхватили его бедра, и, слившись в одно целое, они задвигались в едином ритме.
Внезапный спазм наслаждения потряс своей силой. Ощущение реальности происходящего покинуло Анну, когда ее начали пронзать сладостные стрелы. Вслед за ней взорвался и Адам, и, изнемогая от острого удовольствия, они рухнули на прохладные простыни.
— Адам?..
— Ммм?
— Спасибо, что ты был так ласков.
— Я старался, — усмехнулся он в ее нежные груди, и вскоре они уснули в объятьях друг друга.
— Интересно, чем ты занимаешься?
Анна, которая собиралась подняться с постели, остановилась.
— Мне нужно идти, — мягко произнесла она, наклонилась и поцеловала Адама в плечо.
— Нет, не нужно, — непреклонно заявил он. Потом потянулся к ней, но она увернулась от его пальцев, понимая, что уйти из его объятий у нее не хватит решимости. Ей и так нелегко было выпутаться из уютного кокона простыней.
— Я должна, Адам. Уже половина шестого...
— Половина шестого! — простонал Адам. Он сел и пробежал рукой по взлохмаченным волосам.
— Я обещала подоить коров, — грустно призналась она. — Мне самой не хочется уходить.
— Останься еще ненадолго.
Анна с сожалением покачала головой.
— Не могу.
Он пожал плечами с безразличием, которое Анне показалось оскорбительным, и откинулся на подушки. Забросив руки за голову, Адам наблюдал, как она торопливо подбирает одежду и одевается.
— Если хочешь, можешь воспользоваться моей зубной щеткой.
Она отказалась, покачав головой.
— Потерплю до дома.
Она не знала, правильно ли ведет себя, покидая гостиничный номер мужчины, с которым провела ночь. Утром она уже не могла отмахнуться от назойливых мыслей. Адам заговорил, и его слова подтвердили ее наихудшие опасения:
— Сегодня мне нужно вернуться в Лондон, там...
— Счастливого пути, — оборвала Анна. Удивительно, подумала она, как мне удается сохранять спокойствие. — Позвони мне, — ровным голосом предложила она. Господи, неужели все должно было так закончиться? Какая я идиотка! Она заметила настороженность в его взгляде, словно он опасался, как бы она не закатила скандал.
На что она рассчитывала? На клятвы в вечной любви? Разве Адам хоть раз упомянул слово «любовь»? Нет. Возможно, прошлая ночь доставила ему немало удовольствия, но он и не подумал признаться ей в любви. Нечего ожидать, что он осыплет ее нежными признаниями утром.
Джессика не собирается исчезать с горизонта, и Адам вполне этому рад, мрачно поняла Анна. Адама все устраивает. Но меня — нет, подумала она. Я пыталась принимать вещи такими, какие они есть, но так больше не может продолжаться. Не хочу иметь с тобой ничего общего, Адам! Мне мало быть твоей любовницей, а большего ты мне не способен предложить, горько заключила она.
— Можно пригласить тебя на ленч? — поинтересовался Адам.
— В любое время, — небрежно ответила Анна.
— Тогда давай договоримся, где пообедаем. Есть вещи, которые нужно обсудить. Прошлая ночь...
— Нет! — Паника зазвенела в голосе Анны. Он хочет предложить ей стать другой женщиной? Она не желала знать, какое место в жизни Адама отводится ей, ведь он не собирается поместить ее в своем сердце: — Не стоит ни о чем договариваться, — тихо прибавила она.
— Анна!
Она не обернулась на его голос и решительно захлопнула за собой дверь.
— Мы похожи на корабли, которые постоянно расходятся, — заметил Чарли Лейси, помогая дочери отнести вниз чемодан.
Анна улыбнулась и, открыв дверь, пропустила его вперед.
— Скоро вернусь, — заверила она отца. Они прошли к машине, и, положив чемодан, Анна захлопнула багажник.
— Ты надолго?
— Ну, на следующей неделе возвращается миссис Морган, но, может быть, Саймон приедет раньше.
— Ты успела выспаться, пока нас не было? — спросил отец, мозолистой рукой потрепав ее по щеке.
Целый день Анна с трудом удерживалась от слез и теперь едва не расплакалась.
— Да, отдохнула прекрасно, — жизнерадостно солгала она.
