восстановим Империю!
Его согбенная спина выпрямилась. Голос зазвучал тверже, увереннее, в глазах загорелся огонек, который, однако, быстро угас. Он часто заморгал и тихо пробормотал:
Только… Гилмер-то умер вроде бы, как мне помнится… Да… Да. Гилмер умер. И Трентор погиб — но, конечно, это не насовсем, не надолго. Так откуда вы прибыли-то, я забыл?
Магнифико шепнул Байте на ухо:
— А это правда Император? Мне все время казалось, что Императоры не так выглядят. Что они должны быть величественнее и мудрее простых смертных…
Байта приложила палец к губам и прошептала в ответ:
— Тс-с-с…
И обратилась к Императору:
— Если Ваше Императорское Величество подпишет приказ, позволяющий нам отправиться на Трентор, это в большой степени поспособствует общему делу!
— На Трентор?
Император побледнел, руки у него дрожали.
— Сир! — продолжала Байта. — Вице-король Анакреона, от имени которого мы говорим с вами, утверждает, что Гилмер до сих пор жив.
— Жив? Жив?! — взорвался Дагобер. — Где он? Ну, я ему задам. Будет война!
— Ваше Императорское Величество, об этом пока еще рано говорить. Его местопребывание пока не выяснено окончательно. Наш вице-король послал нас, чтобы мы сообщили вам об этом, но только побывав на Тренторе, мы сможем точно выяснить, где он скрывается. А когда мы отыщем его…
— Да, да! Его нужно отыскать!
Старый Император на ватных ногах добрел до ближайшей стены и коснулся, дрожащими пальцами маленького глазка фотоэлемента. После неловкой паузы он пробормотал:
— Слуги не идут. У меня нет времени их ждать.
Порывшись в столе, он вытянул из кипы бумаг чистый лист, что-то нацарапал на нем и подписал затейливым «Д».
— Гилмер еще узнает, как велик его Император! Так откуда вы прибыли-то? Запамятовал… Анакреон? Ну, и как там дела у вас? Ваш народ чтит своего Императора?
Байта взяла лист из трясущейся руки Императора.
— Наш народ любит Ваше Величество. Наш народ знает, как Ваше Величество любит своих подданных!
— Нужно будет мне как-нибудь навестить моих добрых подданных в Анакреоне, но мой доктор говорит… не помню, что он говорит… только…
Сощурив выцветшие глаза, он спросил у Байты:
— Вы, барышня, что-то сказали про Гилмера?
— Нет, Ваше Императорское Величество.
— Ничего у него не выйдет, у проклятого мятежника! Когда вернетесь, так и скажите своему народу. Трентор выстоит! Мой отец сейчас во главе Флота, и гадкий изменник Гилмер скоро будет выброшен на веки вечные в мертвящий холод пространства вместе со своими приспешниками!
Он устало опустился в кресло. Огонь в его глазах погас.
— О чем я… говорил?
Торан поднялся и отвесил низкий поклон Императору.
— Вы были так. добры к нам, Ваше Императорское Величество, но, к сожалению, время, назначенное нам для аудиенции, истекло.
На короткое мгновение Дагобер IХ действительно стал похож на Императора — он встал, выпрямился и оставался недвижим, пока его гости один за другим, кланяясь, исчезали в двери… за которой их ожидали двадцать вооруженных охранников, сомкнувшихся плотным кольцом. Мелькнула вспышка бесшумного выстрела…
…Сознание медленно возвращалось к Байте, но вопроса «Где я?» у нее не возникло. Она отчетливо помнила и чудаковатого старика, называвшего себя Императором, и других, которые ждали за дверьми. В суставах противно покалывало. Это означало, что стреляли в нее из парализующего пистолета.
Она стояла, не открывая глаз, и болезненно прислушивалась к голосам, звучавшим рядом.
Разговаривали двое. Первый говорил с растяжкой, вежливо, с хитрецой, спрятанной за внешним подобострастием. Голос второго был хрипл и груб. Байте не понравились оба.
Обладатель грубого голоса говорил чаще и больше.
Байта поймала последнюю фразу.
— Он будет жить вечно, этот старый болван! Я устал! Мне надоело, черт подери! Годы идут, я тоже старею!
— Ваше Высочество, давайте сначала посмотрим, какую выгоду мы можем извлечь из наших пленников. Ведь может оказаться, что мы станем обладателями источников могущества, которое и не снилось вашему батюшке.
Грубый голос превратился в булькающий шепот. До Байты долетали только отдельные слова. Она разобрала слово «девушка»… Второй, вкрадчивый голос что-то бубнил на одной ноте и в конце концов произнес погромче, почти по-отечески:
— Ну что вы, Ваше Высочество, вы не стареете. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что вам больше двадцати!
Они дружно расхохотались. Сердце Байты билось медленно. Казалось, кровь стынет в жилах. «Дагобер… Ваше Высочество…» Старик Император говорил о сыне… Смысл того, что было сказано шепотом, стал постепенно доходить до нее. Нет, это невозможно!
Из состояния ступора ее вывел голос Торана, разразившегося многоэтажным проклятием.
Она открыла глаза, поймала взгляд Торана. Ей стало немного легче. Торан яростно выпалил:
— За вашу бандитскую выходку вы ответите перед Императором! Немедленно освободите нас!
Байта наконец поняла, что ее запястья и лодыжки прикованы к стене и полу гравитационным полем.
Обладатель грубого голоса подошел к Торану. Вид у него был премерзкий — одет неопрятно, обрюзгший, синяки под опухшими веками, слипшиеся жиденькие волосики, съехавшая набок охотничья шапочка с легкомысленным перышком. Борта засаленной жилетки были отделаны серебристой вышивкой.
Он хмыкнул, изобразив на физиономии искреннее удивление:
— Император? Бедный сумасшедший Император!
— У меня есть его Указ! Никто не смеет чинить нам никаких препятствий! Ни один Его подданный!
— Ишь ты! Подданного нашел! Я не подданный! Понял ты, подонок? Я — регент и крон-принц, вот так ко мне и обращайся, сопляк! Что же до моего папаши-идиота, маразматика старого… ха-ха-ха! Просто ему приятно время от времени принимать гостей, и я не лишаю его этой маленькой радости. Пусть себе тешится, вспоминает дни своей молодости и былого могущества, чего там, мне не жалко. Вот так-то. А вы и поверили, уши развесили, олухи!
Отойдя от Торана, он приблизился к Байте. Она с ненавистью смотрела на крон-принца. Тот подошел вплотную, и ей стало еще противнее — так от него мерзко пахло. Обдавая ее зловонным дыханием, он проговорил.
— А глазки ничего, Коммейсон… Так она даже симпатичнее. Подойдет, пожалуй. Деликатес для изощренного гурмана, ага?
Торан отчаянно пытался освободиться от гравитационных пут, а крон-принц и бровью не повел. У Байты по спине мурашки забегали, Эблинг Мис пока не пришел в себя. Голова его безжизненно свисала на грудь. Но как же удивилась Байта, увидев, что глаза Магнифико широко раскрыты — так, как будто он открыл их уже давно! Его пламенный взор был устремлен на Байту. Он всхлипнул и кивнул в сторону крон- принца:
