улетучивается без следа.
— Должно быть, тебе хватило переживаний за эти несколько недель. Было бы легче, если бы у тебя была возможность с кем-нибудь перемолвиться, обсудить...
Его мягкий голос вывел ее из прострации, она резко вздернула голову.
— Неужели ты решил, что я приехала к тебе за советом или сочувствием? Я сама знаю, что мне делать!
— Насколько я понял, ты настроена действовать по своему усмотрению и в моих советах не нуждаешься. — Его светло-серебристые глаза сурово уставились на нее.
— И не сомневайся в этом.
Чтобы успокоиться, Люк глубоко вздохнул. Он не имел никакого права сердиться на нее. Иначе она может наговорить еще много дерзостей. Он справится с ней другим способом. Люк попытался убедить себя смотреть на все со стороны: это ее тело, ее ребенок, ее жизнь... Но у него ничего не получалось. Ребенок- то был не абстрактный, а самый что ни на есть настоящий! И не просто ребенок, а его ребенок! В первые минуты, когда она обрушила на него свою новость, Люка охватили страх и ярость. Потом, почти молниеносно, все изменилось. Он даже удивился, как скоро он привык к мысли о ребенке.
— Ну если ты так хорошо все обдумала, поделись со мной, как ты намерена совмещать уход за ребенком и работу, которая также требует немало времени.
— А все очень хорошо складывается. Фирма, в которой я работаю, перемещается в другое место. Это в девяти милях от моего дома. Я возвращаюсь к себе домой, — объяснила Меган. — Очень благоприятное место для воспитания ребенка. Уж я-то это хорошо знаю, ведь и сама там выросла.
— И ты, конечно, надеешься, что мать поможет тебе заботиться о ребенке... А тебе не кажется, что она еще не в том возрасте, когда люди готовы ограничить свои интересы домашними заботами? Что смешного ты находишь в моих словах? — спросил он, уловив ее слабую улыбку.
Меган тряхнула головой, решив, что на этот день сюрпризов достаточно. Кроме того, она не могла поделиться с ним тайной, которая ей не принадлежала.
— Понимаешь, — начала объяснять она, — мама переезжает в Париж.
Не сдержавшись, она невольно хихикнула, и Люк неодобрительно нахмурился.
— Так ты собралась рожать за рабочим столом, что ли?
— Ты меня плохо знаешь, — возразила Меган, понимая, что сама себя в последнее время не узнает. — И почему ты решил, будто я буду плохой матерью? — возмутилась она. Эта мысль ее особенно рассердила, так как совпадала с ее собственными опасениями на этот счет.
— А почему ты решила, что я с радостью сложу с себя бремя забот о ребенке? — ответил он вопросом на вопрос.
— Ни о чем таком я не думала.
— Позволь тебе не поверить. Неужели ты хоть на секунду могла представить, что я допущу, чтобы мой ребенок вырос, ничего не зная о своем отце? — Люк нетерпеливо тряхнул головой, и она поняла, что он в бешенстве.
Его ответ наконец убедил Меган, что Люк искренне заинтересован в ребенке. Только она еще не знала, приятно это ей или нет. Да и вообще, как все это будет? Может быть, он намерен время от времени посылать ей подарки и поздравительные открытки на день рождения и Новый год? Навещать раз в две недели? Брать ребенка иногда на выходные или, позднее, на летние каникулы? Она представила, как он с очередной своей молоденькой пассией является к ней, чтобы взять ребенка и повести его в зоопарк, и ей стало до тошноты страшно.
— Я скоро стану отцом, — медленно произнес Люк, словно только что это понял.
В его глазах мелькнуло и тут же исчезло растерянное выражение, так ему несвойственное. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате.
— Если тебе нужно время на размышление, я тебя не тороплю... — проговорила Меган.
Зря она приехала. Огромная ошибка!
— Помолчи! Я думаю.
Меган вспылила:
— Я пытаюсь понять тебя и твои намерения!
Люк остановился, оглянулся на нее через плечо и неожиданно широко и очень весело улыбнулся.
— Старайся делать это молча, дорогая, — посоветовал он, приложив палец к губам.
Даже и без его улыбки ласковое обращение подействовало на нее так, что она начала буквально таять, как масло на плите.
Люк шагал взад-вперед еще несколько минут, потом вернулся к дивану. Присев на краешек, он так близко наклонился к Меган, что их колени едва не соприкоснулись. На одно ужасное мгновение ей даже показалось, что чувства отразились на ее лице так же четко, как на экране. Она испуганно уставилась на Люка.
— Я хочу... — начал он, потом немного помолчал, разглядывая ее, и на его чувственных губах появилась улыбка. — Хочу тоже принять участие.
Бледное лицо Меган мгновенно вспыхнуло от смущения.
Она изо всех сил пыталась взять себя в руки. Почему ты решила, что он попросит тебя выйти за него замуж? — ругала себя она. Теперь совсем не время для подобных фантазий. Но если бы Люк сейчас сделал ей предложение, Меган ответила бы согласием.
— Прекрасно, — с трудом выдавила она.
— В твоем голосе не слышится радости, — недовольно упрекнул ее Люк.
Интересно, о чем он размышляет? — думала Меган. Все равно не угадать. Вскоре она узнала это.
Он первый нарушил молчание:
— Ты считаешь, что так будет лучше?
Люк энергично взъерошил свои густые волосы, и от этого они поднялись над его головой очень симпатичной шапочкой. Меган рассеянно наблюдала, как он приглаживает ладонями блестящие пряди, вспоминая, как когда-то в экстазе погружала пальцы в его роскошную шевелюру, как его лицо склонялось над ней...
— Что ты имеешь в виду? Что будет лучше?
— Я понимаю, почему ты хочешь вернуться домой в такой момент. Знакомое окружение и все такое... Слуги повсюду, готовые в любой момент прийти на помощь.
— Давай не будем говорить о слугах. Что плохого находишь ты в том, что я хочу жить в знакомой обстановке?
— Но это все не твое! — воскликнул Люк. — Тебе нужен собственный дом, Меган.
— Это имение и есть мой дом.
— Это дом твоей матери.
Она покачала головой:
— Андервуд принадлежит мне.
— То есть ты, выходит, до безобразия богата?
— Что это ты так разволновался, Люк? Жалеешь, что переспал со мной? — поддразнила она.
Люк резко вдохнул.
— Все совсем не так, Меган, и ты это сама знаешь. Я бы не смог отказаться от тебя, даже если бы очень захотел. Это вообще невозможно. — Он комично нахмурился. — У меня не хватило бы на это силы воли. Учитывая твое настоящее положение, — он окинул взглядом ее фигуру, — мне кажется, что у тебя на этот счет не должно быть никаких сомнений. Я думал, ты еще тогда все поняла.
Меган подавила невольное ликование, напомнив себе, что он, конечно же, говорит о сексе, а вовсе не о любви.
— Ну, хорошо... Должна тебе заявить, что я богата не до безобразия, как ты изволил выразиться.
Его брови насмешливо поползли вверх.
— А как еще можно было выразиться?
