Стив снова поморщился.
— Ты хочешь, чтобы я вернул тебе деньги?
Она рассмеялась. Он доверчив сверх всякой меры, как ее идеал мужчины.
Вода попала в дыхательные пути, и Келли закашлялась. Стив похлопал ее по спине, чтобы унять кашель. Его похлопывание перешло в поглаживание. Эти движения передавались тканью свитера к ее шелковой кофточке, а та, в свою очередь, переносила их к телу. Колебание шелка создавало в сознании Келли полную иллюзию того, что Стив своей рукой гладит ее обнаженную кожу.
— Стив! — Она резко отступила, хотя это было невероятно трудно сделать в плотной толпе возле бара. — Я чувствую себя, как лошадь, которую гладят перед забегом.
Но ее сердце билось так, как будто принимало участие в гонках.
— Прости. Мне показалось, что здесь твои мышцы напряжены, — и он положил свою большую руку сзади на ее шею. Под волосами кожа была теплой и нежной.
«Чье же это упущение?» — удивилась Келли. Она плотно сомкнула губы, боясь даже вздохнуть, ощущая прикосновение его руки. И непроизвольно застонала.
— Если ты и дальше будешь держать руку там, то я засну, не дожидаясь конца первого акта.
— И ты, и вся публика тоже.
Она хохотнула.
— Это и впрямь ужасно.
— Нет ничего хуже несмешной комедии.
— Или немузыкального мюзикла.
— Или актеров, которые плохо играют.
— Или писателя, который не умеет писать.
— А декорации выбросить на помойку.
— Выбросить, выбросить. И освещение тоже.
— Что же у них получилось удачно? — задумался Стив. — Цепь от пилы великолепно освещена.
— Да, весь вечер с нее не сводили прожектора. Кажется, еще Чехов сказал: «Если пила появляется в первом акте, то она должна быть использована и в последнем».
Оба содрогнулись от возможной перспективы.
— Я подозреваю, что мюзикл был задуман о каких-то дровосеках или лесорубах.
Свет стал постепенно гаснуть.
— Мы вернемся в зал? — спросила Келли. Она стояла рядом со Стивом. Его рука была по-прежнему на ее шее, которую он легонько массировал. Келли как будто парила над землей. Они могли бы простоять так еще час, она и не подумала бы сдвинуться с места. Ах, сколько оттенков в этих голубых глазах: серый, золотой, — они так пленительно обрамлялись загнутыми черными ресницами. Ей хотелось получше рассмотреть его. А эти морщинки — они от солнца, или от смеха?
Стив первым отвел глаза. Он забрал у нее полупустой стакан и поставил его на стойку бара. Глухим низким голосом, поспешно, как будто ему не хватало воздуха, он произнес:
— Мы должны где-нибудь пообедать. Придется сразиться с толпой, — и бросил на нее такой многозначительный взгляд, как если бы от ее ответа очень многое зависело. Келли вздрогнула от мысли, что это именно так. Если она когда-нибудь опустится на грешную землю, то всем скажет: «нет» и «никогда». Пусть даже это будет сам Стив Руссо.
Келли посмотрела на входные двери. В основном, люди выходили из театра и почти никто не входил.
«Стремительное отступление началось». Келли смело убрала его руку. Она хотела выглядеть безразличной, если ей только удастся обмануть себя.
— Тебе не интересно, что, в конце концов, будет с этой пилой?
— Мне интересна только ты.
— Знаю. — Находясь рядом со Стивом, она не смела поднять глаз. Инстинкт самосохранения подсказывал ей держать взгляд на уровне кресел. — Стив, я сегодня заключила соглашение с доктором Куртис. Больше никаких мужчин.
— Ты мне уже говорила об этом, когда мы встретились в первый раз. Помню общество «Новое безбрачие».
— Тише! — Она покраснела и быстро огляделась вокруг. Они сели на свои места.
Келли намеревалась прямо сейчас установить рекорд по откровению.
— Не правда ли, было удивительным совпадением, что мы встретились у кабинета Марты?
— Ты что, уже зовешь ее Мартой?
— Я чувствовала себя у нее на приеме, как дома. Она думает, что я не должна встречаться с людьми, пока не приведу в порядок свою жизнь.
— «Людей», ты имеешь в виду мужчин?
— Некоторые из них считают себя таковыми.
— Хорошо сказано. — На лице у него возникло что-то напоминающее улыбку.
— Ты не согласен с этим? — Сердце ее опустилось или настроение поднялось. Келли была так напряжена, что не могла точно определить эмоции, которые испытывала.
— Позволь узнать твое мнение, — спросил он низким голосом. Выражение лица Стива невозможно было определить в темноте. Рампа еще не зажглась.
— Мы подписали контракт.
— Что?!
— Мы договорились, в письменной форме, чтобы никаких мужчин, пока мои проблемы не будут решены.
— Сколько же лет потребуется тебе, чтобы решить их? — То ли он рассердился, то ли был спокоен. Голос его звучал так низко, что ей даже трудно было это передать.
— Шесть сеансов. Самое большое — месяца два.
— И ты хочешь, чтобы я исчез до той поры?
— Да, — сказала она с глубоким вздохом.
Стив был рассержен. Келли панически чувствовала, что совершает самую грандиозную ошибку в своей жизни, но так было всегда, как только дело касалось мужчин.
Занавес раздвинулся. Свет рампы осветил лицо Стива. Он повернулся к ней.
— Могу я хотя бы сказать «до свидания»?
Она положила руку на его запястье.
— Ты не мог бы с этим подождать до конца акта? — Действие на сцене отвлекло их, но ненадолго.
— Не беспокойся, — сказал он, кожа у него на подбородке напряглась. — Я никогда не уйду и не оставлю даму в неловком положении.
— Твоя мама узнает об этом и будет сердиться? — Она слабо улыбнулась.
— Вот именно, — натянуто сказал он.
Представление было бесконечным. Келли мечтала о том, чтобы оно продолжалось и продолжалось. Тогда она смогла бы запомнить профиль Стива, букет его лосьона, теплый запах кожи, который исходил от его пиджака.
Но уже скоро они оказались на улице. Стив остановил такси. Она хотела пожать ему руку, сказать спасибо, хотя по всему было видно, что он собирался не только посадить ее в машину.
— Стив, я хочу попросить прощение на будущее, а сейчас…
— Нет проблем.
И он сел рядом с ней на заднее сиденье, закрыв дверь за собой.
— Ну, ты собираешься назвать шоферу свой адрес? А то я ему дам свой.
У Келли от удивления открылся рот. Она поспешно пыталась оценить ситуацию. Вытолкнуть его она уже не могла. Хорошо, она сразу же попрощается с ним, как только они доедут до ее дома. Такси тронулось. Келли назвала шоферу свой адрес. Автомобиль двигался быстро и неровно. Келли бросало на Стива то одной частью тела, то другой. Он обнял ее за плечи, чтобы удержать. Стив улыбался. Келли — нет.
