вероятно, весело распевают, даёт слишком скудное удовлетворение. Если же в соответствии с вашим образом жизни удастся приобрести парочку ручных карликовых сов — этих прелестных маленьких полуночников или каких-либо мелких ночных млекопитающих, чей «день» начинается как раз в то время, когда вы возвращаетесь с работы, в этом случае вы всегда сможете скрасить часы своего досуга. Любители животных почти не уделяют мелким млекопитающим того внимания, которого те вполне заслуживают. Из всех мелких млекопитающих торговцы регулярно приобретают для продажи, кроме одомашненных мышей и крыс, столь же одомашненную и потому мало интересную морскую свинку. Б последнее время в зоомагазинах стал появляться ещё один вид грызунов, который многими разводится в неволе. Зверька называют золотистым хомячком[43], и я настоятельно рекомендую его каждому, уставшему от интеллектуальных дневных занятий. Когда я пишу эти строки, шестеро неотразимых трехнедельных хомячат затеяли забавнейшие соревнования по борьбе. Толстые создания величиной с обыкновенную мышь образовали тесный клубок, они вновь и вновь с громким криком кувыркаются друг через друга, имитируя свирепую грызню, и устраивают бешеные гонки во всю длину своей клетки. Я не знаю других грызунов, чьи игры носили бы столь же «интеллектуальный» характер, как у золотистых хомячков, которые резвятся, совершенно как кошки или собаки. Очень приятно, когда в вашей комнате живёт существо, столь радостно отдающееся своим играм, исполненным совершенно необычайной грации.
Можно подумать, что золотистые хомячки были созданы специально для бедного горожанина, любящего животных. Зверёк соединяет в себе все качества, которые делают домашнего питомца приятным сожителем. В то же время он почти лишён таких особенностей, которые были бы нежелательны в городской квартире. Ручной хомячок почти не кусается — по крайней мере не чаще, чем морская свинка или кролик. Правда, недавно родившую мамашу следует брать в руки с осторожностью, но опасения оправданы лишь в том случае, когда она находится около своего выводка. Если же самочка всего лишь в ярде от молодых, её можно взять совершенно безнаказанно. Насколько приятно было бы держать в доме белку, если бы она не карабкалась без устали на все высокие предметы и не оставляла бы на них следы своих острых зубов! Золотистый хомячок почти не лазает и так редко грызёт мебель, что ему можно позволить свободно бегать по комнате, не опасаясь заметного ущерба. Кроме того, внешне зверёк — симпатичнейший маленький дружище: большие глазищи на толстой голове так лукаво всматриваются в окружающий мир, что взгляд их кажется гораздо более разумным, чем это есть на самом деле, а пушистая шубка ярко раскрашена в золотистый, чёрный и белый цвета.
В центре комнаты, около самого рабочего стола располагается ядро моего питомника золотистых хомячков — маленький террариум, откуда выводки молодых хомячат, достигших определённого возраста, с календарной регулярностью пересаживаются в просторные ящики, которые грозят в ближайшем будущем не оставить и клочка свободного места в моем кабинете. В террариуме живёт заботливая мамаша с самыми юными своими отпрысками. Горячие поклонники редких и капризных животных могут сколько угодно высмеивать мою глубокую привязанность к этим прозаическим существам, ухаживать за которыми может любой пятилетний ребёнок. Все дело в том, что для исследователя поведения животных вовсе несущественно, как дорого стоит объект наблюдений и насколько кропотливо его содержание в неволе. Хороший наблюдатель абсолютно лишён подобного честолюбия или по крайней мере должен быть лишён его. К сожалению, желание содержать самых нестойких существ, которых трудно сохранить в искусственных условиях, является самоцелью для многих любителей комнатных рыб и птиц. Интересы истинного исследователя должны определяться другим — много ли может дать то или иное животное в качестве объекта для наблюдений. В этом отношении скромнейшие золотистые хомячки значительно превосходят многие дорогостоящие и капризные виды. И действительно, мой взгляд гораздо чаще останавливается на маленьком террариуме с этими зверюшками, нежели на стоящей над ним вольере, содержащей наиболее редкий и ценный объект моей живой коллекции — парочку усатых синиц [44], насиживающих свои три яичка. При желании я и сам могу держать у себя наиболее требовательных и деликатных питомцев, и при этом весь их жизненный цикл будет разворачиваться перед моими глазами. Если бы вы смогли заставить усатых синиц размножаться в комнатной вольере или добились чего-либо, равного по трудности этому предприятию, только тогда вы были бы вправе насмехаться над моими скромными хомячками и над тем удовольствием, которое они доставляют мне.
Конечно, опытный специалист может соблазниться желанием испытать себя в деле содержания каких-либо особенно мудрёных существ — ведь в каждом из нас живёт скрытое стремление к преодолению трудностей. В этом случае такая попытка объяснима, поскольку она имеет ценность эксперимента. Но если вы всего лишь начинающий, то вам необходимо взвесить все за и против, ибо ваше начинание может иметь конечным результатом только ничем не оправданный акт жестокости. Попытка держать в комнате чересчур нежных животных может быть оправдана лишь своей научной ценностью, если же ваше желание не более чем каприз, то оно становится сомнительным с этической точки зрения. Даже самый опытный любитель комнатных питомцев, перед тем как взять на себя заботу о каких-либо крайне прихотливых животных, должен вспомнить веление писаных и ещё более строгих неписаных законов: вы не в праве лишать своего пленника ничего, что необходимо ему для поддержания телесного и психического благополучия. В первом порыве энтузиазма, вызванного очарованием и красотой нового животного, мы порой слишком торопимся возложить на свои плечи эту огромную ответственность. Энтузиазм вянет, а ответственность остаётся. И прежде, чем мы успеваем осознать это, наша совесть обременена тяжёлой ношей, от которой совсем не просто избавиться.
В миниатюрном мраморном бассейне, вода которого отражает изящную статую в углу нашей террасы, я более двух лет содержал парочку поганок[45] — маленьких ныряющих птиц, чрезвычайно интересных своим поведением и, кроме того, доставляющих большое удовольствие забавным внешним видом. Эти весьма специализированные нырковые птицы совершенно не способны стоять на сухом месте и при каждом шаге неуклюже переваливаются с боку на бок. В естественных условиях они вообще почти не оставляют воду, если не считать тех моментов, когда птички вскарабкиваются на своё плавающее гнездо. По этой причине мои питомцы вполне довольствовались своим маленьким водоёмом и, однажды обосновавшись здесь и став ручными, оставались в доме по своей воле, так что даже не возникало необходимости в загородке, чтобы удержать их подле себя. Поистине, это был очаровательный уголок всей декорации нашего жилища.
К сожалению, эти прелестнейшие из известных мне домашних водоплавающих имели одну весьма неудобную особенность: они соглашались питаться только живыми рыбёшками не длиннее двух дюймов и не короче одного! Несколько дождевых червей и кусочек-другой зелени, служившие дополнением к их строгой диете, не могли спасти их от голода даже в течение полусуток, если в это время птицы испытывали недостаток в живой рыбе. Несмотря на то что в моем распоряжении был большой подвальный аквариум с проточной пресной водой, а финансовая сторона дела не накладывала на меня ограничений, все же постоянное беспокойство об организации кормовой базы для поганок было сильным испытанием для нервов. Не раз и не два, весной, летом и зимой я в отчаянии носился из одной лавки в другую или в таком же состоянии долбил проруби во льду маленьких прудов вдоль берега Дуная, обещавших дать мне немного мелкой рыбёшки. Все это проделывалось из одного только опасения, что могут наступить дни «безрыбья», которые, несомненно, повлекли бы за собой гибель моих поганок. Я не мог расстаться с этими «карманными лебедями», но, несмотря на охватившую меня печаль, вздохнул с облегчением, когда в один из прекрасных летних дней эта парочка покинула меня, найдя выход через открытое окно веранды.
Одна из самых изнурительных пыток, которой вы можете подвергнуться в своей комнате, — это постоянное трепыхание крыльев птицы, бьющейся от робости в клетке. Вы приобрели зяблика — он миловиден и красиво поёт. Поскольку вы хотите не только слышать пение, но и видеть самого певца, то, не задумываясь, убираете полотняное покрывало, которым прежний владелец, опытный знаток зябликов, предусмотрительно задрапировал клетку. Птица принимает перемену как должное и поёт как прежде, но лишь до тех пор, пока вы не двигаетесь. Вы можете отважиться только на самые медленные и осторожные движения, в противном случае обезумевшая птица остервенело швыряет своё тельце на прутья клетки, так что вы начинаете опасаться за её голову и оперение, Поначалу вы думаете, что пленница привыкнет и станет ручной, но здесь вы глубоко заблуждаетесь. До сих пор мне приходилось видеть только нескольких
