Дирк остановил ее.
– Я думаю, мы поедем в моей машине. По крайней мере, я знаю, что за нее заплачено.
– За эту тоже, – жестом указала Тина на спортивную машину. – И она не моя.
Дирк весь напрягся; у Тины бешено заколотилось сердце.
– Не твоя? И могу я узнать, кому она принадлежит? – спросил он с пугающей официальностью.
На какое-то мгновение Тина растерялась, слова застряли у нее в горле, но затем она разозлилась. Что он о себе вообразил?
– Это машина Поля, – жестко и твердо проговорила она. – Мне пришлось отказаться от моей машины… благодаря тебе!
– Благодаря мне? Каким образом? – потребовал он ответа.
Тина сбросила его руку и поспешила к его машине.
– Ты отлично знаешь, каким образом, – огрызнулась она.
– Тина, прекрати! – Подойдя к ней, он схватил ее за плечо и слегка встряхнул. – Тебе известно, почему я так старательно оберегал твои деньги.
– Да, конечно. – Тина попыталась вырваться, но он удержал ее. – Ты делал все, чтобы Чак не промотал мои деньги. Так вот, у меня есть новость для вас, мистер Банкир. Я близка к тому, чтобы потерять все, что я заработала с таким трудом!
– Бездарное управление, – спокойно изрек Дирк, вызвав у Тины бурю гнева.
– Ничего подобного! – Тина едва удержалась от крика. – Я могла бы справиться, если бы… – Сообразив, что она чуть не проговорилась, Тина замолчала.
– Если бы Чак не требовал все больше и больше денег от тебя, – закончил за нее Дирк. – Ты это хотела сказать?
Вдруг у Тины прошло всякое желание спорить: она почувствовала невероятную усталость. Сколько раз они спорили об одном и том же? Сколько еще раз они будут переливать из пустого в порожнее?
Обессиленная, она подождала, пока он открыл дверцу машины, и послушно села. Следя затуманенным взглядом, как Дирк, обойдя машину, садится за руль, она тихо вздохнула при мысли, что он способен возбуждать ее, даже когда она на него зла. Она поняла бесполезность сопротивления.
– Все это позади, Тина. – Хотя тон Дирка был спокойным, в нем была решимость. – Через неделю ты сможешь подписать любые чеки и расплатиться со всеми своими долгами. И оплатить любой свой каприз. – Он взял ее за подбородок, приподнял ее голову и заглянул в глаза. – И в качестве первого каприза, будь любезна, купи себе машину. – Дирк наклонился к ней, коснулся губами и горячо прошептал: – Я хочу, чтобы эту машину вернули Рамбо как можно скорее.
Тина попыталась подавить волнение. Неужели в его повелительном тоне прозвучала ревность? Ее возбуждение угасло, когда она услышала слова Дирка: «Теперь ты принадлежишь мне, Тина. Исключительно». Угрожающе сощурившись, он взглядом буквально пригвоздил ее к сиденью.
– Я не имею обыкновения делиться своей собственностью с другими. Я ясно выражаюсь?
Раздираемая противоречивыми чувствами – отчаянием, гневом и разочарованием, – Тина промолчала. Она ощущала, как в нем разгорается гнев.
– Это понятно? – в его спокойном голосе прозвучал металл. – Пока ты моя жена, у тебя не будет других мужчин.
Ярость придала Тине сил, и она резко высвободила подбородок. Намек Дирка на ее безнравственность подействовал на нее, как горчайшая отрава. Едва дыша, она прошипела ему в лицо:
– Ты, надутый негодяй, я не буду ничьей собственностью! – Повернувшись, она схватилась за ручку двери. – Это понятно? – бросила она через плечо.
Дирк остановил ее, схватив за косу, которая как бы сама попала ему в руку от резкого движения Тины. У Тины вырвался крик боли.
– Сиди спокойно, тогда тебе не будет больно, – посоветовал он. – Я, кажется, предупреждал тебя насчет ругани.
– Отпусти меня, Дирк. – Тина не поворачивалась лицом к нему, чтобы скрыть слезы. – Я передумала. Я не выйду за тебя замуж. Я найду другого мужчину, который поможет мне справиться с трудностями до моего дня рождения.
– Прекрати! – Дирк проговорил это тем же властным тоном, к какому прибегал когда-то, чтобы погасить ее детские вспышки своенравия. И, подчиняясь этом тону, Тина притихла и закрыла глаза, а он отпустил ее косу и обнял за шею. Тина не сопротивлялась, когда он снова притянул ее к себе.
– Ты ведь знаешь, что выйдешь за меня замуж, поэтому избавь меня от этих сцен, пожалуйста. – Наклонившись к ее губам, он тихо добавил: – Будь послушной, дорогая, и разожми свои губы.
Нежность его поцелуя обезоружила ее. Осторожно, мягко он коснулся ее рта и не отрывался, пока не почувствовал, как обмякло ее напряженное тело.
Когда Дирк взглянул на нее, в его глазах не было гнева.
– Мы уже связаны друг с другом, Тина. Законные узы – это простая формальность. И ты знаешь это.
– Да.
Через несколько часов, когда механизм совершения этих формальностей уже был пущен в ход, Тина сидела за кухонным столом, размышляя об их утренней стычке и едва прикасаясь к еде. Она не прислушивалась, о чем говорили Дирк и Бет.
