тесными связями с общиной, станут местными представителями в правительстве — и будут способствовать переменам, делающим жизнь легче.
И Райза будет свободна.
В будущем она хотела бы жить в Лавине, быть проводником местных жителей, которые не хотят убивать. Местные джанкты находят передачу приемлемой, если она позволяет им свободно ускоряться. Теперь загон Дарли полон: никто не рискует, отправляясь в рейды. Спрос растет, проводники Кеона забирают у дженов загона все больше селина, а те в свою очередь больше его производят.
Фабрику строили не на территории общины, а на большом лесистом участке между городом и Кеоном. Это было нечто вроде ничейной земли между двумя поселениями. Лес вырубили, построили первые здания фабрики, древесину частично продали на ближайшую бумажную фабрику, а остальное превратили в древесный уголь для домны.
Когда началась закладка фундамента домны, мечта стала претворяться в реальность. Таннен Дарли пригласил из Ланты несколько своих деловых партнеров. И когда они поняли, что инвестиции могут принести солидную прибыль, они тоже пожертвовали принципами ради выгоды.
Получив дополнительные средства, «Кеон Стил» наняла новых рабочих, и работа пошла еще быстрей. Домна сможет начать действовать к осени.
Этим летом жизнь в Лавине была хороша. Между посевом и уборкой фермеры зарабатывали дополнительные деньги на строительстве. Вечерами заведение Верлы и все другие салуны заполнялись людьми с деньгами в карманах. Верла со смехом рассказала Райзе, что сейчас зарабатывает больше, а работает меньше, чем раньше. Днем, когда посетителей немного, она оставляет заведение на Амбру, а сама в Кеоне учится читать и писать.
Все работающие на «Кеон Стил» получали право на образование для детей. Классы были заполнены. Большинство новичков всю жизнь не могли подняться выше из-за неграмотности. Может, они и говорили себе, что забудут «извращения» общины, как только достанут из гнезда яйца, но отношение со временем и с более тесным знакомством меняется… а также со свободой ускорения.
Трижды за лето в Кеон приводили жертв перехода — детей, родители которых согласились с их решимостью никогда не убивать. Двоих оставили дома, дети совершили по одному убийству — и затем ушли из семей, решив пройти разъединение.
Насколько было известно Райзе, ни одного ребенка, ставшего дженом, не убили и не помогли ему перейти границу, зато троих таких родители привели в Кеон: они не перестали их любить.
В конце лета вернулась первая шахтерская экспедиция; постепенно рос рукотворный холм красной породы, смешанной с металлом Древних; эта порода пойдет в домну. Звучали взрывы: в холмах работала каменоломня, и рядом с красным холмом рос белый, известняковый. Поднималась и домна. Можно было назначать день, когда ее задуют. К этому дню должны быть готовы и воздухонагреватели, и мастерские, в которых металл будут превращать в предметы торговли.
Фабрика считалась продолжением общины, хотя официально она была отдельным предприятием, документы которого Райза и Таннен Дарли зарегистрировали в местной администрации. Здесь с дженами Кеона обращались так же, как за стенами общины. Постепенно с ними так же стали обращаться и в городе, хотя Райза не сознавала этого, пока однажды ее не позвали на помощь к одной из работниц Забрины, которую в конюшне Скифа ушибла лошадь.
— Я сама виновата, — сказала эта женщина. Джастин, — когда Райза принялась торопливо злиннить ее раны. Раны тяжелые — сломанная нога, несколько треснувших ребер и вывихнутое плечо. Но если кости вправлены, сайм выздоравливает быстро.
— Лежи спокойно, — сказала Райза. — Как лошадь могла с тобой такое сделать?
Любой сайм способен ускориться и избежать столкновения с лошадью.
— Я сглупила… поверила Скифу! — раздраженно ответила Джастин. — Он сказал, что лошадь выезженная, и я вошла, ничего не подозревая… О, этот лорш! Я знала, что ему с такой лошадью не справиться; должна была знать, что так будет!
— Тише, Джасси, — сказала Забрина. — Райза тебя вылечит.
Райза спросила:
— Есть у вас фосбайн?
Они с Серджи пришли в город совсем по другому делу, и у нее не было с собой аптечки.
— Нет. Эта банда накануне вечером все у меня очистила. Схожу в загон: у Тана всегда есть запас под рукой.
Но Забрина не возвращалась, рана начала опухать, боль становилась все сильней; чем дольше они ждут, тем трудней будет вправить кости и тем сильней боль.
— Серджи, — сказала Райза, — сходи к Верле и спроси, нет ли у нее фосбайна. Не хочу начинать без него.
Не раздумывая, Серджи вышел в помещение салуна. И только услышав:
— Эй, джен, а ты что тут делаешь один? — она поняла, что наделала. Везде есть бродяги — и недовольные, которые не хотят работать и не связываются с общиной.
Но прежде чем Райза успела добежать до двери, три человека одновременно сказали:
— Он со мной!
Райза выглянула и увидела своего удивленного товарища. Серджи стоял посредине салуна, а три местных сайма встали между ним и тем, кто сидел за стойкой. Еще несколько саймов встали, готовые вмешаться.
Одним из защитников Серджи был Пренс Рафт.
— Если собираешься у нас задержаться, — сказал он мужчине у стойки, — усвой наши правила. Увидишь в городе джена из общины, считай, что он идет с сопровождением. Понятно?
В группе местных саймов послышался одобрительный говор. Мужчина посмотрел на них, его нейгер был пронизан отвращением, но он один. Повернувшись спиной к ним, он заказал еще порцию порстана.
Пренс повернулся к Серджи.
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Спасибо, — сказал Серджи удивленно. — Кажется, в этом нет необходимости.
Фосбайн принесли и Серджи и Забрина. Как только Джастин выпила, Райза вправила ей кости и начала лечение. Это никого не удивило: проводники Кеона давно лечили всех горожан. Но на пути в общину Райза наклонилась, сидя верхом, и взяла Серджи за руку.
— Ты больше не заключенный за стенами Кеона, — сказала она.
Его нейгер оставался непроницаемым. Райза поняла, что Серджи далеко не так, как она, доволен событиями дня. Вероятно, потому, что Райзе это казалось шагом на пути к полному устранению стен. И она решила, что не может принять ее точку зрения. Он слишком предан представлению о свободе, принятому в общине. Но, возможно, всякому, кто вырос за стенами, первый глоток настоящей свободы покажется горьким.
К концу лета «Кеон Стил» начала нанимать постоянных работников. Все они нуждались в обучении, потому что на территории раньше никогда не было сталелитейной фабрики. Даже у Серджи не было практического опыта, но он знал больше других — и все, кто не соглашался признавать в джене босса, без разговоров устранялись.
Атмосфера в городе снова изменилась: те, кому было отказано, заполняли своими возгласами протеста салуны. К ним присоединились местные фермеры, которые не работали на фабрике и не вкладывали в нее деньги, и среди самых громогласных был Трипп Сентелл. Некоторые из только что нанятых уволились.
Под давлением джанктов, никогда раньше не участвовавших в сотрудничестве саймов с дженами, летний дух товарищества рассеялся. Многие в поисках работы пришли издалека, и теперь карманы их оставались пустыми. Распространилось мелкое воровство.
Если бы те, кто не соглашался работать на условиях Кеона, ушли, проблема оказалась бы решена. Но им некуда было идти. Немногие нашли работу на уборке урожая, но большинство просто болтались в городе и причиняли неприятности.
Райза все больше раздражалась. Несмотря на возражения Дайны, она вернулась к напряженному
