авторское единоличие. С другой стороны, эти противоречия все же таковы, что они не мешают единству художественного плана обеих поэм и не мешают единству их стиля. Таким образом, признать участие в создании 'Илиады' и 'Одиссеи' многих авторов делало бы загадочным это единство поэм и этот их стиль. Следовательно, ни простое единоличие автора, ни простая их множественность не могут быть признаны без специальных изысканий и доказательств.
3. Что такое 'Гомеровский вопрос'?
Все это и составляет то, что в науке получило название 'гомеровского вопроса'. Анализу всего этого были посвящены колоссальные усилия множества европейских ученых в течение полутораста лет. Сущность этого 'гомеровского вопроса', коротко говоря, сводится к вопросу о происхождении поэм Гомера. Эта генетическая часть вместе с синтетической частью, состоящей из анализа гомеровских поэм как художественного целого в его непосредственной данности, и составляет самое гомероведение, и без него немыслима вообще никакая современная наука о Гомере. Прежде чем к ней обратиться, посмотрим, в каком виде существовал Гомер у самих греков и как сами греки его расценивали, а также и то, как разрешался гомеровский вопрос в мировой науке вплоть до наших дней.
1. Распространение, исполнение и первая запись поэм Гомера
а) Распространение и, может быть, само создавание поэм происходило при помощи аэдов — певцов, упоминаемых у Гомера (Демодок у Алкиноя, Фемий на Итаке). Позже поэмы распространялись профессиональными певцами-декламаторами, так называемыми рапсодами ('сшивателями песен'). Их потом стали называть гомеридами, о которых одна схолия к Пиндару утверждает, что сначала это были певцы из рода Гомера, а в дальнейшем стали так называться и прочие певцы. Сохранилось имя одного гомерида Кинефа Хиосского, вставившего, по преданию, в 'Гомера' много собственных стихов. В VIII–VII вв. гомериды распространяются уже по всей Греции (Хиос, Делос, Крит, Беотия, Афины). Учреждаются целые состязания рапсодов в разных местах (Саламин, Спарта, Сикиои, Эпидавр), особенно в Афинах на праздниках Панафиней.
б) Закон Солона. Источники гласят о декрете Солона (законодателя в Афинах первой половины VI в. до н. э.) относительно исполнения на Панафинеях исключительно 'Илиады' и 'Одиссеи' и притом в определенном, строго последовательном порядке.
в) Первая запись поэм. Относительно первой записи поэм Гомера гласят поздние источники (Цицерон, Павсаний, Элиан и др.), приписывая ее специальной комиссии при Писистрате в Афинах (вторая половина VI в.). Поздний характер этих источников заставил некоторых ученых усомниться в существовании комиссии при Писистрате, что, однако, является, как мы увидим ниже, излишним критицизмом. Запись поэм Гомера была произведена не позже VI в. до н. э. и имела государственное значение.
2. Вопрос об отношении Гомера к недавно расшифрованной крито-микенской письменности
В течение долгого времени оставались нерасшифрованными крито-микенские письмена XIV–XII вв. до н. э., которые сулили возможность найти для Гомера отдаленную письменную традицию. Ведь действительно было странным положением дела то, что между Микенами и Гомером залегал огромный промежуток времени в несколько столетий и что тем не менее у Гомера на первом плане микенские воспоминания. Расшифровка 'линейной письменности В' привела в этом вопросе к полному разочарованию, так как вместо ожидаемых поэтических памятников здесь были найдены материалы экономического и бытового характера, хотя и с упоминанием как многих олимпийских божеств, так и многих гомеровских героев. Этим вопросом занимается английский исследователь Бовра в своей работе 'Гомер и его предшественники' (М. Bowra, Homer and his forerunners. Edinburgh, 1955). Изложим кратко эту работу.
После дешифровки 'линейного письма В' поэмы Гомера должны рассматриваться в связи с ранним греческим миром. Однако микенские надписи не подтверждают мнения о том, что Гомер использовал письменные тексты более или менее исторически достоверные, как это, например, предполагает Т. В. Аллен (Т. W. Allen, Homer. The origins and the transmission, p. p. 146–169), считая, что Гомер и Диктис знали такую письменную хронику, а также А. В. Гомм (A. W. Gomme, The Greek Attitude to Poetry and History). Нет доказательств наличия в Греции микенского письма после 1200 г. до н. э. Нет его следов и в так называемый протогомеровский период или около середины VIII в. до н. э., когда стал складываться новый греческий алфавит. Целое общество как бы внезапно лишилось письменности и на долгие века, т. е. должно было погибнуть целое сословие, владевшее этим письмом.
Таким образом, исследователям приходится начинать снова с Гомера, считая, что он жил во второй половине VIII в. до н. э. и пользовался очень древним материалом, бытовавшим в таких местах, как, например, Аттика, оставшаяся вне дорийского нашествия и связанная с Ионией, а также Пилос, давно посылавший иммигрантов в Колофон и Смирну. В Ионии же Гомер присоединил к этим сказаниям новый материал и сохранил поэтическую словесную традицию. Эта устная традиция, по мнению Бовра, не нуждалась в записях и всегда существовала без них, между 1200 и 750 гг. Греческая героическая поэзия, судя по ее технике, искони была устной. Новое же письмо не употреблялось в столь узких официальных рамках, как микенское, а носило широкий, общенародный характер и менялось непрерывно, не в пример микенскому. Новый греческий алфавит развивался независимо от 'линейного письма В' и, выражая собою звуки, а не слоги, прекрасно передавал эпический размер, способствуя расцвету поэзии. Если бы эти поэмы были созданы в VIII в., то, но мнению Бовра, они, конечно, были бы и записаны. Но памятники письменности навсегда расстаются с приемами устной передачи, а этого мы у Гомера не видим. Иной раз, правда, Гомер употребляет нетрадиционные выражения, но крайне редко ('Илиада', XXII.92, IV.66 слог, 'Одиссея', II.246), но употребляемая им обычная традиция приводит его даже к противоречию со смыслом (Полифем 'богоподобный' 'Одиссея', I.70, звездное небо днем, 'Илиада', VIII.46).
Гомер, несомненно, письма не знал, но так блестяще пользуется поэтической техникой, что, кажется, будто он тщательно продумал и продиктовал свою поэму. Гомер стоит на распутье древней устной традиции и нового искусства письма, и этому последнему он обязан своей тонкостью и изяществом. Устная традиция не мешает поэту создавать свои сюжеты, свои имена и характеры, своеобразно преломляя историю. Гомер — иониец, но он живет еще микенским прошлым и все описывает с точки зрения своей прежней родины, т. е. с точки зрения колониста, который не может оторваться от своей родной земли. И хотя многие герои Гомера отражают реально существовавших людей его времени, но большинство из них имеют микенское прошлое. Поэтому Гомер не знает древних генеалогий, уходящих в глубь веков, или потомства своих героев. Его Одиссей или Нестор знают своих отцов и дедов, известны их сыновья, т. е. все те, кто связан с микенским миром, но домикенское прошлое и время после него смутно и неясно Гомеру. Вот почему Гомер с большой тщательностью излагает истории Геракла, Тезея, калидонскую охоту, нашествие на Фивы, битву с амазонками, т. е. опять-таки, те сказания, которые связаны с прошлым его родины, с ее историей, которую он хорошо знает.
В поэмах Гомера нашли свое отражение микенская эпоха, время с 1200 г. до ионийского переселения, и, наконец, само это ионийское переселение.
