характером, наложившим неизгладимую печать на суровый эолийский эпос и в этом виде передавшим его и всей последующей Греции и всему культурному человечеству вообще.
3. Личность Гомера и оформление его произведений
Все указанные выше факты из истории греческого народа говорят нам только о содержании поэм Гомера, в то время как художественное произведение состоит не только из какого-либо содержания, но и обязательно облечено в некую форму. Форму же всякому художественному произведению дает его автор. Следовательно, сам собой возникает вопрос об авторской личности Гомера. И 150-летняя история гомеровского вопроса, наполненная бесчисленными ложными представлениями об авторстве гомеровских поэм, дает возможность в настоящее время сделать по этому вопросу весьма ценные выводы.
а) Имманентный автор. Прежде всего одним из очевиднейших результатов 150-летней научной работы над Гомером является в настоящее время то простое и элементарное положение, что об авторе гомеровских поэм можно и нужно судить только по самим гомеровским поэмам, что подлинный автор этих поэм рисуется только самими же поэмами, что он для нас всецело остается в пределах этих поэм, почему и нужно назвать его имманентным автором (латинское immaneo — 'нахожусь в чем-нибудь'). Когда исследователи говорили нам о множественности авторов, то, очевидно, они игнорировали поэмы Гомера как художественное целое и, следовательно, игнорировали то единое поэтическое сознание, о котором только и можно говорить, если исходить из самих поэм. Поэтому никакая теория множественности в настоящее время неприемлема для науки. С другой стороны, если твердо стоять на почве самих поэм, учитывая их художественное целое, и говорить о таком их авторе, который вполне им имманентен, то, очевидно, для теперешней науки должна отпасть и всякая теория единоличного авторства, поскольку всякий изолированный автор отделял бы себя от воспеваемого им народа и не имел бы ничего общего с тем автором гомеровских поэм, который нами имманентно в них ощущается. Подлинный имманентный автор гомеровских поэм есть, как сказано выше, сам греческий народ, но в настоящее время мы должны сказать, что этот подлинный коллективный автор не только не исключает индивидуального авторства, а, наоборот, его предполагает, ибо только отдельные личности и могут что-нибудь придумывать и записывать; но зато это должны быть такие личности, которые в своем сознании неотделимы от народа и для которых самое интимное личное творчество — это и есть всенародное творчество, так что в них творит не кто иной, как сам греческий народ в виде некоего цельного индивидуума. Это очень близко и современным унитарным теориям, поскольку здесь действительно утверждается некий один и единственный творящий индивидуум, но это в то же время и очень далеко от них, поскольку утверждаемый нами здесь творческий индивидуум не абсолютизируется нами ни в качестве отвлеченной фикции народа, творящего вне отдельных личностей, ни в виде отдельной личности, которая бы творила вне своего народа, преследуя исключительно свои индивидуалистические цели. Это и есть тот подлинный имманентный автор гомеровских поэм, о котором мы только и можем говорить; и всякие другие авторы, с точки зрения современного состояния гомеровского вопроса, есть только научные фикции и односторонние абстракции, для которых невозможно привести никаких реальных оснований.
б) Художник. Всмотримся в этого подлинного имманентного автора, как его рисуют нам поэмы Гомера. Тут тоже приходится начать с утверждения одной очень простой и элементарной истины, которая игнорировалась большинством старых теорий по гомеровскому вопросу, а именно, что автор гомеровских поэм — художник. Все то, что говорилось и говорится, например, об истории греческих племен, отражением которой являются гомеровские поэмы, об истории разного рода культурных напластований в них, о смешении диалектов у Гомера, о разного рода механистических соединениях и разделениях в пределах гомеровского текста, об их редактировании, интерполировании, перелицовке и т. д., и т. д., все это говорит нам о чем угодно, но только не о том, что автор гомеровских поэм есть художник. Даже формально литературоведческий анализ поэм Гомера и их традиционная поэтика, состоящая из перечисления и классификации литературных приемов у Гомера, тоже говорит нам очень мало о поэтической и художнической личности подлинного автора гомеровских поэм. Эти поэмы не есть ни история племен с их войнами и передвижениями, ни учебник греческой диалектологии или поэтики, но это есть прежде всего художественное произведение, это песни, содержащие в себе не буквальное и фотографическое отражение жизни и не научный ее анализ, но живые картины и образы, порожденные глубокими и мудрыми чувствами художника, захотевшего в обобщенной и красивой форме сказать о жизни своего народа. Поэтому, пока мы говорили выше об истории греческого народа, нашедшей себе отражение в поэмах Гомера, мы только научно конструировали эту историю на материале поэм, но этим еще ни слова не сказали об этих поэмах как художественном произведении и ни на один момент не прикоснулись к их автору как к художнику. Очень резкое и принципиальнейшее противопоставление нашей ученой реконструкции поэм и их подлинной художественной действительности — это тоже один из самых основных результатов истории гомеровского вопроса, которая, к сожалению, очень часто грешила полным непониманием этого противопоставления.
4. Эпический художник
Теперь спросим себя, что же это был за художник и в какую именно художественную форму он облек те материалы из истории греческого народа, которые мы выше реконструировали путем отвлеченно-научной абстракции. Это был эпический художник, каковая истина, несмотря на всю свою простоту, тоже далеко не всегда в достаточной мере принималась во внимание. Так, вся эта работа контаминирования, редактирования, интерполирования и пр. не имеет ничего общего с творчеством эпического художника. Ниже будет раскрыто мировоззрение и стиль такого художника; сейчас же необходимо сказать только то, что эпический художник это тот, сознание которого тождественно с сознанием народа на общинно-родовой ступени его истории, т. е. личное сознание такого художника вполне до-лично, или вне-лично, причем подобное сознание выбирает и соответствующие ему художественные формы.
5. Греческий эпический художник
Но и этого мало. Каждый народ имеет свой эпос, и чтобы не впасть в отвлеченную фикцию какого-то вне-национального эпоса, необходимо сказать, что Гомер есть еще и греческий эпический художник. Это не есть, например, средневековый христианский эпос житий святых, где на первом плане была проблема духа, а человеческое тело трактовалось как темница духа. Это не есть также и средневековый германский эпос какой-нибудь 'Песни о Нибелунгах', где изображалась жизнь и подвиги мрачных и титанических героев. У Гомера была языческая влюбленность в земного и материального человека, в его тело и материю, в физического героя, физически защищавшего свой народ и физически побеждавшего стихийные силы природы. Эта подчеркнутая телесность греческого языческого мироощущения вообще определила собой одно общепризнанное свойство античного гения, а именно его пластичность, которая и заставила Маркса увидеть в греческом искусстве 'недосягаемый образец' и Энгельса во всем мировоззрении греков художественную 'целостность'. Вот что дало Гомеру его греческое происхождение.
6. Греческий ионийский эпический художник
Однако греки имели слишком длинную историю и слишком разнообразно проявляли себя в своем художественном творчестве, чтобы одно простое указание на греческое происхождение того или другого поэта могло конкретно нам его обрисовать. То, без чего невозможно даже и приблизиться к пониманию Гомера, это есть его ионийство, которое нужно уметь формулировать не только как сумму определенного
