инициации, – если не подготовлено тело, то оно всегда реагирует на испытание болью. Главное – сейчас пройти быстрее весь путь и постараться не перегрузить мозг.
Данька еще раз выругался. Ну надо же было погибнуть динозаврам! Почему не остались они на Земле доминирующим видом? Если бы это случилось, не пришлось бы сейчас мучиться, используя способности, предназначенные не ему.
Ход постепенно сужался, и скоро пришлось остановиться. Парень включил на мгновенье фонарь, слабой последней вспышки которого едва хватило на то, чтобы он увидел узкую щель, в которую можно было пролезть только боком.
Если он не сумеет протиснуться сквозь эту расщелину, то будет обречен на долгую и мучительную смерть в этом каменном мешке.
Юноша грустно усмехнулся и осторожно двинулся вперед.
Он вползал медленно, не торопясь, понемногу подтягивая за собой тело, которого оказалось так много – голова уже была далеко в расщелине, а левая нога только нащупывала себе путь.
Несмотря на всю осторожность и неспешность, все равно в какой-то момент грудная клетка оказалась зажата. Данька попробовал вернуться на полшага назад, но ничего не получилось – наоборот, застрял окончательно.
Тут же ему показалось, что каменные стены сближаются, желая раздавить его, как два жернова зерно. Он забился, пытаясь протолкнуть себя хоть куда-то, но в результате еще больше застрял – ему так сдавило грудную клетку, что стало нечем дышать.
Данька знал о случаях, когда, попав в расщелину, человек застревал настолько, что уже не мог выбраться обратно и умирал. Курс лазания по пещерам был обязательным для звездного десанта, потому что мятежники часто скрывались от преследования именно там.
Эти воспоминания успокоили Даниила – он вспомнил, что нужно делать, осторожно выдохнул воздух и стал старательно дышать, собирая мелкие глоточки воздуха – сейчас главное было насытить тело кислородом, которого в приступе паники потратилось непозволительно много.
Через какое-то время мозг прояснился, и Данька понял, что сможет продвинуться вперед или назад, если выдохнет весь воздух, а если при этом еще чуть-чуть опустится, то сможет вернуться, потому что расщелина внизу немного шире.
Он выдохнул воздух из грудной клетки, невзирая на бурные протесты организма, и начал медленно двигаться назад. Был момент, когда комбинезон зацепился за острый край камня, и Данька едва снова не запаниковал. Немного переждал, чтобы успокоиться, аккуратно высвободил край одежды негнущимися, исцарапанными в кровь пальцами и вернулся на полшага назад.
Потом, отдышавшись мелкими осторожными глотками, снова опустился вниз и вернулся к началу расщелины.
Здесь Даниил опустился на пол, лежал до тех пор, пока дыхание не успокоилось. После этого отключился: сколько времени проспал – неизвестно, но проснулся вновь от собственного крика и долго лежал на спине, вспоминая, как во сне огромная летучая мышь впилась в его шею тонкими, острыми клыками. Он даже потрогал горевшую кожу – нет ли на ней крови, настолько сновидение показалось реальным.
Тело за время сна немного отдохнуло, правда, началась головная боль, ее пришлось загнать в глубину, чтобы не мешала, и снова лезть в расщелину.
Лезть боком было очень неудобно, и возможностей застрять появилось еще больше, но другого способа пробраться просто не существовало. Двигался Даниил медленно, ноги и руки уже через пару минут задрожали от утомления, неимоверное напряжение требовалось на то, чтобы протолкнуть себя хотя бы на пару сантиметров вперед. Его тело оказалось чрезвычайно большим, неудобным и угловатым, созданным из одних костей. Многое казалось лишним. Например, нос, который юноша поцарапал о камень, был точно длинным, да и щеки оказались чрезмерно толстыми… В глазах от напряжения вспыхивали и гасли багровые кольца, комбинезон сразу стал мокрым от пота.
Смерть затаилась где-то рядом и ждала, когда он сдастся – вернуться обратно ему не хватило бы воздуха.
На его счастье, самый трудный и узкий участок закончился раньше, чем Данька стал задыхаться. Ход стал расширяться, и через пару шагов юноше даже удалось вдохнуть воздух полной грудью, а еще через десяток лечь на спину.
Он судорожно дышал и не мог надышаться. Прошло не меньше часа, прежде чем Данька смог перевернуться на живот и встать. Он качнулся, удержался, ухватившись ’ за стену, и зашагал вперед. Ход становился все шире, пол положе. Через десяток шагов юноша вывалился в большой зал и сразу заметил слабое свечение впереди.
Сначала Данька даже не поверил своим глазам, решив, что ему показалось, но когда вошел в широкий ход, то свет усилился, с каждым шагом приобретая характерный багровый оттенок, а потом юноша оказался в небольшой пещерке, из которой – о счастье! – смог увидеть местное солнце.
Темно-зеленое небо нависло над лесом, легкий ветерок нес пряные запахи цветов и травы. Он все-таки выбрался из проклятого двенадцатого штрека, в очередной раз выжил, а значит, новые неприятности не заставят себя ждать. Данька вдохнул наполненный странными ароматами воздух, голова у него закружилась, ноги подогнулись. Парень лег на неровный камень, закрыл глаза и мгновенно заснул.
Проспал Даниил по внутренним его ощущениям часов восемь-десять, и снилась ему все та же летучая мышь, которая преследовала его, – она задевала юношу шелковистым крылом, показывала острые длинные клыки, но дотянуться до него не могла, ей мешал свет – летучие мыши не любят дневное время, только ночью они себя чувствуют замечательно.
– Звуком пользуются как сонаром, – пробормотал Данька во сне. – Создают образ мира через эхо.
Звук собственного голоса и разбудил его. Вокруг царила густая темнота – Данька вздрогнул от испуга, что весь его поход по пещере ему только приснился. Какое-то время таращился в темноту, пока не догадался повернуть голову и не увидел слабый, сочащийся откуда-то сверху свет.
Когда же высунул из пещерки голову, то увидел темное небо со сверкающими на нем яркими звездами и вздохнул с облегчением. Нет, ему это не приснилось, он действительно сумел выбраться из шахты. Даниил наконец-то на свободе и волен идти туда, куда захочет, осталось только добраться до звездолета…
