чувство уважения.
Полуразрушенное временем и растениями огромное каменное строение открылось им за следующим поворотом. Разросшийся кустарник скрывал остатки стен. Рон некоторое время стоял, осматриваясь, потом задумчиво сказал:
– Здесь почти ничего не изменилось.
Корвин медленно обошел руины и остановился перед заросшим алтарем. Он достал кинжал и начал рубить ветки кустарника. Скоро он освободил небольшую статую человека около алтаря и подозвал Дару.
Человек задумчиво глядел в небо, лоб его был покрыт глубокими морщинами, а руки в безнадежной мольбе подняты вверх. Камень Дары ровно и устойчиво засветился мягким желтым светом.
– Здесь хорошая энергия,-сказала она, – в этом месте можно жить.
Корвин озабоченно кивнул:
– Я чувствую, что здесь есть еще что-то. Как будто здесь начало всех дорог. – Он растерянно посмотрел на статую. – Тот, кто отсюда начинает свой путь, всегда возвращается назад, чтобы рассказать, что он видел и что он нашел.
Дара рассмеялась:
– Это ты придумал только что, но все равно красиво. Ты же слышал, что сказал Рон, это – храм судьбы. Здесь человек узнает то, что ему предназначено, и только!
– Конечно, – задумчиво сказал Корвин. – Ты права, только я знаю, что и я прав.
Кир расслабленно лежал около дороги на пыльной траве, понемногу приходя в себя после боя. Его мучила жуткая головная боль, накатывающаяся волнами, и он терпеливо ждал, когда она перейдет в следующую фазу, более терпимую.
За нами наблюдают, папа, – неожиданно услышал он, мысль Крисы. Кир с трудом приподнялся.
– Это, наверно, беженцы, – сказал он с тоской в голосе. Он не был готов к продолжению боя, и сейчас вообще ни к чему не был готов. Рядом с ним и Крисой воткнулось несколько стрел, одна из них была арбалетной. Он устало поднял голову и увидел людей, одетых в темно-зеленые комбинезоны.
– Воин, – услышал он. – Брось свое оружие на землю, иначе девочка рядом с тобой умрет.
Кир разжал пальцы, нож со слабым стуком упал на землю.
– Теперь меч!
Кир с глубоким вздохом расстегнул ремни и положил меч в ножнах на землю, потом расстегнул пояс с кинжалом положил рядом. Головная боль под воздействием адреналина понемногу уходила, его тело начинало оживать.
– Ты что-то сделал с нашими кошками, – сказал тот же голос, – и они убили наездников, а мы их готовили несколько лет. Теперь ты сам станешь наездником и будешь управлять кошками.
Кир с мрачным любопытством посмотрел на говорившего.
Это был невысокий мужчина, у которого из оружия был только небольшой меч. Воин с арбалетом оставался на той же позиции и продолжал держать Крису под прицелом. С холма спускались люди с луками.
Папа, ты можешь что-нибудь сделать?
Кир отрицательно покачал головой.
– Сейчас нет, – сказал он, наблюдая за приближающимися людьми. – Позже, когда у меня перестанет болеть голова.
Это те же люди, что убили нашу маму. У них такая же ненависть и злоба!
– Я это понял, дочка. – Кир вздохнул. – Не бойся, я немного восстановлю свою энергию и как-нибудь справлюсь с ними. Пока делай то, что они скажут.
Хорошо, папа. Только ты приходи в себя побыстрее, мне неприятно слышать эти ужасные мысли!
Кир устало кивнул. Люди в комбинезонах держались настороже, на него по-прежнему были направлены луки, а на Крису арбалет.
Он мог справиться с ними, но тогда Криса погибла бы, она не могла двигаться так быстро, как он, а арбалетная стрела летела с гораздо большей скоростью, чем стрела из лука, он бы просто не успел ее отбить.
Кир поморщился. Перед глазами всплыла картина. Тина с арбалетной стрелой в груди оседает на землю.
Его обыскали и сняли с него все оружие, которое нашли, остался только небольшой нож, спрятанный под стелькой сапога.
Ему связали руки веревкой и, грубо подталкивая в спину, повели на холм.
Криса шла с ним рядом. Они не посчитали ее опасной и руки у нее были свободны. У нее были усталые грустные глаза.
Папа, – спросила она.-Это то, чем ты обычно занимался, когда уходил от нас с мамой?
Кир посмотрел ей в глаза и кивнул.
Зачем ты это делаешь? Тебе это интересно?
– Понимаешь, – сказал он и тут же получил грубый толчок в спину.
– Молчать! – рявкнул голос за его спиной. Кир повернулся и посмотрел на воина холодным тяжелым взглядом.
– Мне нужно сказать своей дочери несколько слов, чтобы она не волновалась, – сказал он мягко. Воин ухмыльнулся, но, повинуясь его суровому взгляду, растерянно отступил назад.
– Кто-то должен это делать, – продолжил Кир, не сводя взгляда с воина. – Каждый раз я спасаю чьи-то жизни.
Но люди гибнут каждый день! Это просто так устроено, кто-то умирает, а кто-то живет.
– Дело не в этом. Если я мог помочь кому-нибудь и не помог, я чувствую свою вину.
Криса ласково дотронулась до его связанной руки.
Я, кажется, начинаю понимать… Это как лечить людей и зверей, если ты им не поможешь, они умрут…
– Да, дочка.
– Вперед! Что вы там застряли? Быстро вперед! – раздался голос за спиной.
Кир отвел взгляд от воина и пошел дальше. Он слышал звуки боя за спиной, сотня легиона Леопарда теснила отступников, в то время как его с дочерью вели малозаметными тропами куда-то в глубь закрытых территорий.
Берс разбавил вино водой, разложил на широких листьях лопуха вяленое мясо и вопросительно посмотрел на Рона. Тот кивнул и негромко сказал:
– Просыпайтесь, волчата.
Первое, что сделала Дара, пробудившись, это крепко схватила Корвина за руку. Тот недоуменно огляделся. Увидев Рона и Берса, он вздохнул с облегчением-и улыбнулся. Рон еле слышно сказал:
– Пока это был только сон.
Корвин посмотрел на него непонимающим взглядом, потом поднялся и помог встать Даре.
– Где тут можно умыться? – спросил он. Берс махнул рукой в сторону полуобвалившейся стены.
– Там небольшой ключ.
Корвин пошел к пролому, а Дара шла за ним, и лицо у нее было бледным и растерянным.
– Они увидели что-то плохое во сне, – сказал Берс, глядя им вслед.
– Как и все мы, – рассеянно ответил Рон. После того как Дара и Корвин вернулись, они молча позавтракали и выпили разбавленного вина.
– Если не возражаете, я расскажу первым, что увидел, – сказал Рон с грустной улыбкой. – Мне приснилось несколько снов, и в каждом из них я воевал с воинами и черными жрецами. – Он вздохнул и нахмурил брови. – Будет какой-то поход, в который отправимся мы все: ты – Корвин, Дара, Берс и сотня моих воинов. Будет очень важная битва, и мы проиграем ее, в живых останутся немногие.
Берс кивнул:
– И это не потому, что ты, мой король, плохо командовал, просто их оказалось больше, чем мы предполагали.
Корвин поднял опущенную голову и хмуро добавил:
