несовершенств, никаких недостатков. В награду за чистоту сердца они видят Бога «лицом к лицу» (visio beatifica), т. е. видение, дающее блаженство), а вместе с тем воспринимают и весь мир как целое. Будучи посвящены в Божественный замысел о мире и следуя воле Божией, члены Царства Божия принимают участие в жизни мира, посылаемые к нам Провидением. В своей деятельности они проявляют бесконечную творческую мощь, так как силы их сочетаются друг с другом для соборного творчества и дополняются силою Самого Господа Бога для осуществления совершенного добра, абсолютной красоты и полноты жизни. Деятельность обоженного существа имеет положительное значение для всего мира; поэтому можно сказать, что весь мир есть его тело. Иными словами, член Царства Божия имеет
В ещё более всеобъемлющем смысле обладает космическим телом Второе Лицо Св. Троицы, Бог-Слово как Богочеловек. В самом деле, Иисус Христос есть глава Церкви, Церковь есть Тело Его. Но Церковь неотделима от вселенной, которую она питает и воспитывает даже и в наиболее глубоко падших областях её. Следовательно, Тело Христа есть тело космическое в точном смысле слова. Что же касается лиц, входящих в состав Царства Божия, каждое из них есть космический член космического тела Христа: каждое из них есть своеобразный
Когда совершается обожение тех лиц, которые, согласно определению суда Божия, должны стать членами Царства Божия? Возможно ли, чтобы обыкновенный человек, далекий от нравственного совершенства, тотчас после смерти мог удостоиться той полноты душевного и телесного бытия, которая есть воскресение в жизнь вечную? Скачок от земной жизни человека с его бедным опытом, слабым умом, весьма ограниченными духовными силами и несовершенным телом к бесконечности Божественной жизни и вселенского бытия так громаден и так необоснован, что нельзя допустить, чтобы он осуществлялся хотя бы и в порядке чуда, творимого всемогуществом Божиим. В самом деле, не могут быть даны извне такие способности и переживания, которых сущность, ценность и смысл состоят в том, что они творятся самою личностью: таковы любовь, чистота сердца, преодоление эгоизма, расширение объема сознания, необходимое для этой цели увеличение числа одновременно производимых актов внимания и т. п. Для участия, напр., в Божественном всеведении необходимо творить одновременно бесконечное множество актов внимания и различения, направленных на бесчисленное множество предметов. Перейти от нашего ограниченного объема сознания и внимания к этой бесконечной сложности можно не иначе, как путем постепенных и длительных упражнений, которые требуют не десятков или сотен лет, а многих миллионов лет. Стоит представить себе хотя бы только это условие восхождения к порогу Царства Божия, чтобы понять, что между смертью человека и окончательным судом Божиим, предваряющим вступление его в Царство Божие, должен протекать более или менее продолжительный период времени, в котором происходит дальнейшее развитие личности. В связи с этим возникает вопрос об условиях жизни человеческой личности в период после смерти и до вступления в Царство Божие.
Православная Церковь не даёт точного ответа на вопрос о состоянии личности после смерти до воскресения. В ней распространено только неопределенное представление о состоянии развоплощения души и пассивном ожидании его последнего суда. Такое представление не может удовлетворить нашего ума. Тысячи лет, проводимые душою без творческой духовно-телесной деятельности, без дальнейшего опыта и новых испытаний, не прибавляют оснований для суда и не имеют никакого смысла. Хуже всего то, что нравственное состояние множества людей в конце жизни бесконечно далеко от того, чтобы они были достойны обожения. За исключением святых уже в земной жизни или в момент смерти достигших высокой ступени любви к Богу, любви ко всем тварям и чистоты сердца, бесчисленное множество людей умирают, находясь на бесконечном расстоянии от Царства Божия, как бы не закончив своего дела на земле. Даже и люди, энергично борющиеся со своими пороками и страстями, с величайшим трудом подвигаются вперёд по пути самосовершенствования и самовоспитания. Исповедуясь перед священником, такой человек ежегодно с горестью констатирует, что в борьбе с основными своими страстями он почти ничего не достиг. Если окончательный суд состоит в том, что одни удостоиваются вечного блаженства в Царстве Божием, а другие посылаются навеки в ад, то пришлось бы думать, исходя из наблюдений над нашими несовершенствами в конце жизни, что спасаются очень немногие и бесконечное множество остальных людей обрекаются на вечные адские муки. В таком случае необходимо было бы признать, что творение мира Богу не удалось, и теодицея была бы невозможна. Отсюда следовало бы, что Бог не есть существо совершенное, что Он – не всемогущий, не всеведущий и не всеблагий. Но религиозный опыт убедительно свидетельствует, что Бог абсолютно совершен и что Он есть Любовь. Поэтому несомненно, что сотворенный Им мир способен осуществить наивысшие степени добра. И Священное Писание содержит в себе немало подтверждений этой мысли. Бог «хочет, чтобы все люди спаслись», говорит ап. Павел (1Тим. II,4). Но чего хочет Бог, то несомненно и осуществится.
Как уже сказано, спасение грешника не может быть осуществлено путем дарования ему извне чистоты сердца. Собственными свободными усилиями должен он преодолевать в себе зло. Но всемогущий, всеведущий и всеблагой Бог помогает ему на этом пути, не нарушая его свободы, именно ставя его в такие условия, в которых собственный опыт его откроет ему глаза на ничтожество и постыдность зла, на величие и красоту добра. Для этого необходимо, чтобы после телесной смерти человек продолжал жить, творчески проявляться и приобретать все новый и новый опыт. Само строение мира и душевной жизни содействует тому, чтобы рано или поздно опыт помог нам достигнуть очищения сердца от эгоистического себялюбия. В самом деле, всякий эгоистический поступок имеет содержание, далекое от идеала полноты бытия, и потому сопутствуется рано или поздно полным или, по крайней мере, частичным неудовлетворением. Эта неудовлетворенность жизнью есть
Спасение всех достигается благодаря любви Божией к сотворенным Им существам, но эта любовь соединена со справедливостью: грешная личность удостоивается обожения только после того, как она свободными усилиями преодолела в себе всякое зло. Громадное большинство людей умирают, явным образом будучи далекими от полной чистоты сердца. Многие люди стоят на такой низкой ступени нравственного развития, что, совершив дурной поступок, они не испытывают угрызений совести и раскаяния. Удерживать от зла путем угрозы вечными мучениями – приём педагогически весьма несовершенный: если человек не совершает дурного поступка только из страха наказания, сердце его остаётся нечистым. Следовательно, он не заслуживает обожения. Дальнейшая задача воспитания должна состоять в том, чтобы воспитать в таком человеке любовь к добру; эта цель во многих случаях не может быть достигнута в течение одной жизни человека на земле. Поэтому для справедливого осуществления дела спасения всех, взятого на Себя Иисусом Христом, необходимо, чтобы после смерти человека продолжалась жизнь его в новых условиях, с новым опытом, который может быть использован для нравственного совершенствования. Иммануил Герман Фихте (Фихте Младший) говорит, что «земное существование человека понятно лишь как начало и дробь развития будущих ступеней духа». Иоганн Себастиан Бах в конце жизни заявлял, что «теперь впервые он чувствует внутренний дух музыки и хочет иметь возможность заново начать исследование его» [XXIII].
Если даже добрые деятельности человека требуют дальнейшего развития, то тем более очищение сердца от зла возможно не иначе, как на основе новых испытаний. Очень часто человек сам не может уверенно ответить на вопрос, удалось ли ему преодолеть какую-нибудь свою страсть сполна так, чтобы устоять против любых соблазнов. Примером может служить поведение многих людей в области половой жизни, если общественное положение их даёт им значительную свободу и подсовывает множество соблазнов. Вспомним, напр., хотя бы жизнь султанов, имевших сотни жен и наложниц, или поведение в этом отношении Наполеона и многих государей Европы.
Человеческий опыт слишком ограничен и соблазны его недостаточно могущественны, чтобы испытать до последней глубины сердце личности и развить все её способности до тех высших степеней, которые делают понятным, каким образом может быть осуществлено в конечном итоге спасение всех личностей и обожение их по благодати в гармоническом соотношении любви Божией и вместе с тем справедливости. Персоналистическое учение о перевоплощении, в котором признано существование более сложных ступеней жизни, чем человеческая, напр. жизнь социальных я, планетных я и т. д., делает понятным углубление
