сильно пострадал императорский дворец, были сожжены все гарнизонные склады, уничтожены здания некоторых посольств иностранных государств. Советское представительство не пострадало.
Бомбардировка продолжалась два часа. Она произвела на жителей столицы жуткое впечатление. Правительство было вынуждено выделить советника кабинета Кондзуми для «успокоения» пострадавших от этого налета. Успокаивать население было трудно и опасно. За день до этого налета американской авиации президент Информационного бюро правительства Огата выступал перед жителями одного из районов Токио, призывал население сплотиться «вокруг правительства для ведения войны до победного конца». Неожиданно из толпы выскочил какой-то молодой японец, который нанес члену правительства три серьезных ножевых ранения.
Американская морская пехота высадилась на одном из Японских островов. Бомбардировщики В-29 продолжали крушить японские города. В апреле очередному массированному налету американской авиации подверглась столица Японии. Зажигательные бомбы попали на корпуса Исследовательского института авиационной техники, где размещались главные лаборатории Нисина. Там же находился и единственный в Японии сепаратор для разделения изотопов урана. Участь японского уранового проекта была предрешена.
Майор А. Косицын встречался с профессором Нисина в конце 1945 года. Профессор не стал агентом советской военной разведки. Но по итогам бесед с ним можно было сделать вывод о том, что японский атомный проект не имел никаких перспектив для успешной реализации. Косицына удивило то, что в ходе беседы профессор неожиданно заявил, что «война еще не закончена. Японцы продолжат атомные исследования, как только это станет возможным». Он также сообщил, что имел встречу с американским генералом Макартуром, который пока «запретил институту разрабатывать проблему атомной энергии и нацелил на изучение влияния радиоактивных элементов на биологические процессы».
А. Косицын не знал, о чем еще говорил Нисина с американским генералом, но ученый заявил, что «законной властью на Японских островах в данный момент он считает только американцев»…
Можно сказать, что пепел Хиросимы и Нагасаки, которые Нисина лично осмотрел 11 августа, не разбудил в его душе сострадания к своим соотечественникам…
После Второй мировой войны руководитель американского атомного проекта генерал Лесли Гровс написал книгу «Теперь об этом можно рассказать». В ней он дал такую оценку японскому атомному проекту: «У Японии не было никаких шансов располагать нужным для производства (атомных. — В. Л.) бомб количеством урана или урановой руды. Кроме того, необходимые для достижения этой цели промышленные мощности лежали далеко за пределами ее возможностей. Беседы с нашими учеными, лично знавшими ведущих ученых-атомщиков Японии, убедили нас в том, что научные кадры Японии в этой области слишком малочисленны, чтобы добиться успеха».
Советская военная разведка знала об этом в 1945 году.
Глава вторая
По следам атомных ураганов…
От проникающей радиации, возникшей в результате взрывов атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, пострадали не только десятки тысяч японцев, но и несколько советских военных разведчиков.
Еще не стихли атомные ураганы над развалинами японских городов, а руководитель ГРУ генерал- полковник Ф. Кузнецов уже получил указание от начальника Генерального Штаба генерала армии А. Антонова добыть сведения о результатах первого применения американцами атомного оружия. Требовалось установить характер и объемы разрушений, добыть образцы грунта, воды, различных строительных материалов и других фрагментов живой и неживой природы.
Для того чтобы выполнить это распоряжение, нужно было направить в район бомбардировки офицеров военной разведки, способных оценить последствия атомных ударов.
В Токио у Кузнецова были люди, которые могли это сделать. Поэтому резиденту военной разведки в Японии подполковнику Константину Сонину был направлен приказ «принять срочные меры по обследованию действий атомных бомб в районах Хиросимы и Нагасаки. Результаты доложить». Такое же указание поступило помощнику военно-морского атташе СССР в Японии капитану 1-го ранга Анатолию Родионову.
Из сообщений американских радиостанций А. Родионов и руководитель разведаппарата ГРУ в Японии подполковник К. Сонин уже знали, что на Хиросиму и Нагасаки американцы сбросили какие-то новые авиационные бомбы, обладающие огромной разрушительной силой. В Хиросиме и Нагасаки погибло много людей и разрушены почти все жилые дома. Об этом писали местные газеты.
Разведчики понимали, что задача, которую Центр поставил перед ними, была важной.
Обследовать результаты атомных бомбардировок можно было, только выехав на место, где дымились развалины еще вчера красивых городов. Лишь побывав там, можно было увидеть, что же осталось после атомных взрывов от тех населенных пунктов, и собрать образцы грунта, воды и других предметов, подвергшихся воздействию нового оружия.
В начале сентября начальник ГРУ Ф. Кузнецов еще раз указал своему резиденту в Японии: «Необходимо заслать нашего человека или агента в Хиросиму для выполнения следующих задач…»
В августе резидентура не могла выполнить приказ Центра. Но после 2 сентября обстановка несколько прояснилась и такую поездку можно было организовать.
С первых же дней работы над книгой «ГРУ и атомная бомба» планировалось использовать только те факты, которые имеют безусловное документальное подтверждение. Это был основной принцип отбора материалов для подготовки книги. Такой подход был вызван тем, что, изучая материалы этой сложной проблемы, мне пришлось столкнуться с целым рядом уже устойчивых мифов о деятельности военных разведчиков по добыванию атомных секретов.
Понимая, что все факты проверить невозможно, было решено использовать в книге только те сведения, которые имеют документальное подтверждение. От этого правила не было ни одного отступления. Так произошло и с отбором сведений о поездках военных разведчиков в Хиросиму и Нагасаки после того, как они были подвергнуты атомным бомбардировкам.
В те дни обстановка в Токио менялась быстро: СССР объявил войну Японии, резидентура срочно перестраивала оперативную работу в соответствии с условиями войны. Однако война на Дальнем Востоке длилась не долго. В ходе Маньчжурской военной операции, которая началась 9 августа и продолжалась всего несколько дней, была разгромлена японская Квантунская армия, освобождены Маньчжурия и Северная Корея. Япония лишилась военно-экономической базы на материке. Она потеряла все возможности для продолжения войны и 2 сентября 1945 года подписала акт о безоговорочной капитуляции. Вот тогда и возникли условия для обследования последствий атомных бомбардировок японских городов.
Первая группа, которую возглавил подполковник Михаил Романов, выехала в Хиросиму и Нагасаки 13 сентября. В состав группы входили переводчик аппарата морского атташе лейтенант Николай Кикенин и корреспондент ТАСС Анатолий Варшавский, который часто и качественно выполнял различные задания военной разведки.
Это была не простая поездка по стране. Япония уже проиграла войну. Бомбардировки американской авиацией японских городов и различных промышленных объектов нанесли Стране восходящего солнца значительный материальный ущерб. Повсюду действовали ограничения в передвижении. Местные жители всех белых, независимо от национальности, называли американцами. Относились к ним враждебно и могли устроить любую провокацию.
Когда 14 сентября поезд прибывал в Хиросиму, Романов попросил своих товарищей проявлять в городе предельную осторожность.
Шел сильный дождь. Укрыться от него было негде. Железнодорожная станция была разрушена до
