— Сколько у тебя видео.
— С ними время пролетает быстрее.
Доктор Сеймур перестает массировать, подходит к полкам и рассматривает содержимое. Кивает и возвращается к пациентке. Шерри Томас открывает глаза, и закрывает, только начав говорить.
— От «Пробуждения» до «Забрийски-пойнт». Все мои любимые фильмы. А ты чего думал?
— Не знаю…
— Послушай, Алекс…
— Да?
— Спасибо, что зашел. Я оценила. Мне правда приятно. Ты очень… заботливый.
— Ну, не то чтобы. Я же не знал, что ты больна.
— И все равно спасибо. Можешь уже остановиться. Уже не болит.
— Правда?
— Уж точно не как прежде. Есть еще чуть-чуть, но — вполне терпимо. Хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Доктор Сеймур садится обратно на диван.
— А покурить?
— Ты же знаешь, я бросил.
— Я не о сигаретах.
Шерри Томас протягивает руку к инкрустированной эмалью деревянной коробочке, расположенной ровно посредине прилегающего к ее креслу столика. Она вынимает папиросную бумагу и маленький зеленоватый комок, завернутый в пищевую пленку. Разворачивает его.
— Хорошо помогает избавиться от этого «чуть-чуть». Тоже великий целитель.
Она протягивает траву доктору Сеймуру.
— Мне знаком этот запах.
— Покуриваешь?
— Нет. У меня есть пациенты, от которых этим за версту несет. Они, должно быть, килограммами в карманах носят. Я никогда не употреблял никаких запрещенных веществ.
— Ты против?
— В принципе — нет. Но ты уверена, что тебе обязательно курить? Тебе же все-таки нездоровится.
— Это помогает. В любом случае, я вдруг почувствовала себя много лучше.
Разорвав ноготком сигарету, она начинает сыпать марихуану на огромную самокруточную бумажку.
— Хочешь накуриться?
— Я вообще-то не по этой части.
— По этой, Алекс. Ты просто сам об этом не знаешь.
Она добавляет еще марихуаны, ловко сворачивает, проводит по краю языком, и у нее получается идеальный цилиндр, после чего с одной стороны она вставляет кусочек скученного картона — «гарыч», с другой закручивает кончик. Вольготно перекинув ноги через ручку кресла, она поджигает косяк и выдувает в сторону доктора Сеймура клуб дыма.
— Я не хочу опять подсесть на курение.
— Опять? А ты и не слезал. В том-то и беда. Ты отказываешь себе в удовольствии. Думаешь только о своих обязанностях. Тебе очень полезно немного ослабить упряжь. А это как раз очень помогает.
— Каким образом?
— Я же говорила. Мы с тобой похожи, Алекс. Мне нравится, чтобы все было по-моему. Специальная расстановка всего. Все на своих местах. Меня это не смущает. Я рада, что родилась такой. Хотя подозреваю, что в этом отчасти кроется и причина моих мигреней. Но в жизни существуют и другие состояния. И можно позволить себе с ними немного поэкспериментировать. Туда проскользнуть, сюда, обратно. Не слишком задерживаясь. Ровно столько, сколько нужно. Может, затянешься разок?
Доктор Сеймур улыбается.
— Это в высшей степени необычно. И весьма аморально. А кроме того, это… странно.
— Неужели?
— И мне нравятся эти странности.
— Почему?
— Потому что в моей жизни я почти всегда знаю, что будет дальше. А вот сейчас и представить не могу.
— И это хорошо?
— Меня это пугает. Но да. Это хорошо.
— Так в этом новом свете, может, попробуешь?
— Нет.
— Уверен?
— Нет, не уверен. На самом деле, откровенно говоря, предложение весьма соблазнительное.
— Не сомневаюсь.
— Ты же не думаешь воспользоваться моей неопытностью?
— Разве мы для этого встретились?
— Понятия не имею.
— Мне кажется, мы найдем ответ на этот вопрос. Прошу.
— Ну, разве только одну затяжку.
Доктор Сеймур берет косяк и глубоко затягивается. Закашлявшись, он поглубже усаживается на диван. Шерри Томас широко улыбается, обнажая очень белые мелкие зубы. Лицо ее уже не такое бледное. Губы из бесцветных стали кораллово-розовыми.
— И чем же мы теперь займемся?
Доктор Сеймур протягивает Шерри Томас тлеющий косяк. Она неторопливо поднимается и делает шаг к нему. Принимая косяк, проводит своей рукой по его ладони.
— Можно поговорить.
Они долго молча смотрят друг на друга сквозь разделяющее их облако дыма. Пока доктор Сеймур не нарушает молчания:
— Мы будем заниматься сексом?
— А ты хочешь?
— Не думаю.
— В мои планы это тоже не входило.
— Так зачем же мы здесь?
Выражение ее лица меняется, и теперь на нем легкое недоумение, как будто даже сама постановка вопроса демонстрирует отсутствие у доктора Сеймура неких базовых понятий о природе их взаимоотношений.
— Сам знаешь. Мы здесь, чтобы смотреть.
— Ты хочешь посмотреть кассеты?
Он указывает на лежащий у ног полиэтиленовый пакет.
— Пока нет.
— Что же тогда?
— А ты не хочешь посмотреть мои кассеты?
— Фильм для взрослых?
Доктор Сеймур хихикает, марихуана начинает действовать.
— Нет, не для взрослых. Скорее для семейного просмотра.
Шерри Томас встает, слегка пошатываясь, и направляется к спальне. Она скрывается из виду. Доктор Сеймур следит за ней малоосмысленным взглядом. Она возвращается с видеокассетой в руках. Он смотрит на корешок, где черным фломастером написано одно слово.
— «Карл». Что за Карл?
— Мой первый парень. Из Солт-Лейк-Сити. Он давно женат, у него дети.
