– Балаган, – капитан задумчиво обвел взглядом площадь, на которой были видны ряды с разными товарами и угощениями, – а может быть, ярмарка?
– Джоунз, а разве у вас не ярмарка здесь?
– Ну, – прошептал Кэд с сомнением в голосе.
Ливингстон многозначительно посмотрел на него.
– Мне был дан приказ остановить проведение смотра ополченцев. Но у меня нет приказа насчет ярмарки.
– А, ярмарка, – Кэд поджал губы. Ему претило идти на компромисс с красномундирниками. Но разве можно упускать шанс предотвратить столкновение?
– Да, конечно, ярмарка.
Ливингстон с облегчением вздохнул.
– Хорошо. Никакого смотра не было. Обычная сельская ярмарка.
– Но в случае «боевых действий» мы бы спокойно взяли верх над вами.
– Ну, уж, конечно, нет.
– Жаль, что мы не можем это проверить.
Капитан поднял брови, его единственным стремлением было избежать кровопролития. Но теперь, когда появилась возможность получения сведений о боеспособности врага, он не мог ее упустить.
– А мне кажется, можем.
– Да?
– Мы могли бы немного посостязаться, конечно, если последнее наше соревнование не отбило у вас охоту в подобном пари.
– Это было чистое везение. Откуда мне было знать, что в вашей роте есть такой бык. Это не имеет ничего общего с мастерством или стратегией, как должно быть в настоящих соревнованиях, – Кэд погладил рукой ствол своего мушкета. – А что вы имели в виду?
– Стрельба. Метание ножей. Да все равно что. Я уверен, что мои люди все делают лучше ваших. В конце концов, мы же профессиональные солдаты, а не просто сборище фермеров, раз в год играющих в бирюльки.
Кэд сощурил глаза.
– Ну, так что ж, соревнование?
– Согласен.
Кэд и Ливингстон повернулись к Лэйтону. Он делал неловкие попытки подняться на ноги, все еще прижимая к себе правой рукой тушу поросенка.
– Можно его теперь отпустить? – спросил Джон, радостно улыбаясь.
Ожидая своей очереди стрелять, Джон хорошенько отряхивал одежду. После этой истории с поросенком сержант Хичкок, добрая душа, пожалел лейтенанта и облил его двумя ведрами воды. От этого, грязи на нем, конечно, поубавилось, но зато вся одежда измокла, и чувствовал он себя, мягко говоря, не очень комфортно.
Какая прелесть! Он должен быть доволен. Ударом кулака заставить свинью бешено мчаться по рядам солдат – это была последняя отчаянная попытка предотвратить, по крайней мере, на время, столкновение солдат и колонистов. Это сработало даже лучше, чем он ожидал. Но он снова, в который уже раз, выглядел идиотом.
Но какое это имело значение? Ему всегда нравилась его роль – актер, для которого сцена – это весь мир, а плохое исполнение означало смерть. Это довольно трудная задача – постоянно быть настороже, обманывая всех вокруг, создавая иллюзию, которая позволяла ему выполнять свою работу.
Иллюзия. Его взгляд отыскал Бэсс, стоявшую недалеко и наблюдавшую, как один за другим мужчины сбивали бутылки, выставленные на каменной стене. Она казалась спокойной, безмятежной. И почему он был так уверен, что это всего лишь иллюзия?
Уму удалось держаться от нее на расстоянии всю эту неделю, и он поздравил себя с таким успехом. Ну, почти успех. Один раз, не в силах сдержаться, он пошел за ней в конюшню и, оставаясь невидимым для нее, слушал, как она играла. Просто слушал. Он прислонился снаружи к двери, приоткрыл ее совсем немного, чтобы лучше слышать и закрыл глаза. В тот день она играла совсем по-другому. В музыке слышалась тоска. Почти отчаяние. Она взывала к его душе. Душе, которая была спрятана настолько глубоко, что он уже сомневался, есть ли она у него еще. Но каким-то образом Бэнни отыскала ее, уже изорванную в клочья, и заставила снова чувствовать и боль, и радость. Он не видел в тот раз, как она играла. Ему и не нужно было видеть.
Резкий звук выстрела вернул Джона к действительности. Скоро наступит его очередь стрелять. Сейчас стреляет очередной Джоунз. «Какой-то средний сын», – подумал Джон. Но это не имело значения. Они все: и старшие и младшие, и средние, – были отличными стрелками. Они стреляли быстро, уверенно и удивительно метко. За исключением Брэндана, который целился не спеша, почти задумчиво, но с наименьшей точностью. Вполне вероятно, он был лучшим стрелком из всех, кого Джон знал.
Еще один выстрел, и очередная бутылка разбилась вдребезги. Будет просто чудом, если в поселке после этого состязания останется хоть один целый стеклянный сосуд.
– Эти колонисты – отличные стрелки. – Сержант Хичкок стоял рядом с Джоном и вместе с капитаном наблюдал за ходом соревнования.
– Они стреляют гораздо лучше, чем я думал.
– Угу, – капитан Ливингстон переступил с ноги на ногу.
