Кроме Джоунзов в «Дансинг Эле» никого не было, как и всегда ранним утром, кроме тех дней, когда какой-нибудь постоялец жил у них, в одной из свободных спален наверху.
Бэнни бросила тряпку в деревянное ведро и перешла к другому столу. В комнате было тепло и тихо. Она занималась уборкой таверны с тех пор, как ей исполнилось лет восемь. «Дансинг Эль» был семейным бизнесом, и у каждого были свои обязанности, каждый посильно трудился для общей пользы. Бэнни нравилось наводить порядок по утрам вместе со всеми. Но она не думала, что это же можно сказать и о ее братьях.
Генри уныло водил шваброй.
– Не понимаю, почему я всегда должен мыть полы – проворчал он. – Этим должна заниматься Бэнни. Это женская работа.
– Я была бы рада заняться этим, – сказала она.
– Да? – переспросил он живо.
– Конечно, тогда бы ты скреб столы.
– Ну… – в его голосе энтузиазма явно поубавилось.
– Только как бы ты объяснил Мэрси Джениган, почему у тебя такие красные руки?
Джордж и Исаак прыснули. Щеки Генри залились густым румянцем.
– Мэрси Джениган? Причем тут она? Что ты имеешь в виду?
– А, так она тебя совсем не интересует? – вкрадчиво спросил Джордж. – Она просто милашка, и если ты не собираешься поухаживать за ней, тогда, может быть, я…
Швабра с грохотом упала на пол. Генри подлетел к своему брату:
– Нет уж, держись-ка подальше от Мэрси. Все знают, что ты помолвлен с Анной Бикман.
– Ну, ну… – улыбнулся Джордж. – То ты не понимал, что Бэнни имела в виду, а тут вдруг стал таким сообразительным.
Генри наклонился и поднял швабру.
– Ладно, может быть, я немного и интересуюсь этой девушкой.
– Немного? – переспросила Бэнни. А я вот немного высока для женщины.
– Ну, за мной хотя бы не бродит безмозглый идиот в британской форме.
Бэнни прижала руки к губам.
– Он не идиот.
– Да уж, конечно, значит показалось, что он ходит за тобой, как голодный щенок.
– Неправда.
Хорошо еще, они не знали, что он приходил к ней в конюшню, и что она обнимала его, что они сидели и разговаривали, что она научила Джона брать несколько нот на скрипке. Ее братья не знали, что английский солдат пообещал скоро снова придти к ней, и что она ему поверила. И что, хотя Бэнни не видела его с тех пор, она по-прежнему ему верит и ждет. Можно представить себе, чтобы они сказали ей, если бы знали все это.
– Ну, да. И каждый раз, когда ты ему улыбалась, он вилял тебе преданно хвостиком.
Бэнни бросила брату в лицо тряпку. Генри увернулся, и притворно нахмурившись, сжал кулаки:
– Так, ты что-то…
Исаак щелкнул языком и закачал головой:
– Дети, дети, ну что мне с вами делать?
– Дети! Да, я старше тебя на восемь лет. И с удовольствием отшлепаю тебя, если понадобится, – сказала Бэнни.
– Неужели ты и вправду швырнула в меня тряпкой? Ты не делала этого с тех пор, как тебе было лет двенадцать.
– Я и так себя слишком долго сдерживала. Ты давно уже это заслужил.
– А мне кажется, – послышался голос Джорджа, и он вошел в комнату, – этого лейтенанта можно использовать в своих целях. Он слишком много болтает. А это нам на руку.
– Точно. Будь с ним поласковей, Бэнни, – согласился Генри.
– Боюсь, что у меня не получится.
– Все будет хорошо. Ты только время от времени поглаживай его по головке, и он всегда будет путаться у тебя под ногами в ожидании очередной ласки.
– Генри, я не буду этого делать.
– Ты что, не патриотка своей Родины?
– По крайней мере, мы и сейчас можем воспользоваться тем, что уже знаем, – вмешался Исаак.
– Эй, парень, – Джордж предупреждающе кивнул в сторону сестры.
– Что происходит? Что это вы задумали. – Бэнни пристально посмотрела на братьев.
– Ничего, Бэн.
