Джеффри весьма подробно характеризовал мисс Дженни Мак-Киллоп и посоветовал, как найти к ней подход. По его словам, эта добрая женщина долгое время была его гувернанткой, потом — дуэньей Кит; теперь она живет на одной из самых живописных улочек Саутгемптона и занимается хозяйством. Когда Джек понял, что Дженни Мак-Киллоп — женщина весьма строгих правил, у него сразу отлегло от сердца. В Саутгемптоне его женушка была в надежных руках, и ему не о чем было беспокоиться.
Джек сидел у камина и в который раз обдумывал свое поведение. Он находил, что действительно был невнимателен к Кит. Он был занят в основном познанием ее тела, и ему было недосуг знакомиться с ее душой. Слишком часто он оставлял ее одну, не желая отвечать на вопросы, которые она могла бы ему задать. Слишком часто в его словах звучал оттенок насмешки. Ах, как трудно признаваться себе в собственных ошибках! Но он чувствовал, что избавляться от них будет еще труднее.
Джек знал, что любит свою жену. Он никогда не признавался Кит в любви, так же как и она ему. Но каждый раз, когда он сжимал ее в своих объятиях и ее губы трепетали под его губами, душа его рождала чувства, прежде ему неведомые, — радость, волнение, безумное желание раствориться в ее нежных руках. Да, он любил ее и боялся ее потерять. И если он не говорил об этом Кит, то только потому, что опасался показаться ей слабым, боялся, как бы она не попыталась использовать его любовь против него же. Теперь он понял свою ошибку и решил попросить у нее прощения — за то, что не признавался ей в своих чувствах, что не говорил ей всей правды. Он чувствовал полную уверенность в том, что она была предназначена ему самой судьбой, и его охватывало чувство глубокого сожаления при мысли, что он обидел ее.
Джек смотрел на танец огня в камине и пил бренди. Он знал, что ему очень повезло в жизни. Он никогда не думал, что жена может стать его близким другом, а Кит стала. Ему надо только исправить свои ошибки. Он старался представить себе встречу с ней и чувствовал, что уже готов к этой встрече. Он собирался потребовать у своей норовистой рыжей кошечки лишь одного: ни при каких обстоятельствах не исчезать больше из замка и пропадать неизвестно где. Она должна пообещать ему не делать ничего такого, что приводило его в состояние паники. Она не должна причинять его сердцу невыносимую муку, от которой его золотистые волосы станут серыми, серебристо-серыми, как лунный свет на недвижной воде.
Джек подбросил в камин несколько поленьев и снова откинулся на спинку кресла. Теперь, когда он гораздо лучше представлял себе встречу с женой, он мог подумать, как ему добраться до Саутгемптона. «В лондонском порту на якоре стоит бриг „Эльбек“, который завтра утром отправляется в Саутгемптон, — вспомнил он. — Это весьма кстати. Из Саутгемптона бриг должен плыть в Лиссабон, оттуда — в Брюгге, а из Брюгге уже вернется в Лондон. Но я прикажу изменить маршрут, и из Брюгге „Эльбек“ пойдет к берегам графства Норфолк».
Лорд Хендон был владельцем брига «Эльбек», и для него на судне всегда была готова большая каюта. Небольшое морское путешествие с женой сулило ему много приятных минут.
Глава 30
Кит стояла в маленьком садике Дженни Мак-Киллоп, смотрела на незабудки, качавшие своими голубыми головками, и думала о Джеке. Сегодня понедельник — с тех пор как она уехала от мужа, прошла целая неделя. Еще совсем недавно она была уверена, что в тот же день, как Джек вернется из Лондона, он примется ее разыскивать. Она думала, что для него не составит труда вычислить ее местопребывание. Она не могла вернуться в Кранмер-Холл (это бы расстроило дедушку), не могла поехать к теткам, и Джек должен был об этом догадаться. Единственный дом, куда она имела возможность и желание отправиться, — это дом ее кузенов. Джек много раз слышал от нее и про Джеффри, и про Джулиана, и он должен был сразу же отправиться к ним. Еще день или два у него ушло бы на дорогу до Саутгемптона, и Кит рассчитывала, что он появится в доме Дженни самое позднее в среду. Но видимо, она ошиблась. Дни шли, а лорда Хендона все не было.
Беспокойство ее все росло; она никак не ожидала от Джека такого безразличия. Кит вдруг поняла, что совсем не знает своего мужа. Она была растеряна и с отчаянием думала, что все ее надежды на то, что он приедет просить прощения, рухнули. Да может быть, он и не собирается ее искать! Наверное, ему все равно. Ах, неужели она могла так сильно заблуждаться на его счет?
«Нет, это невозможно, — тут же решила Кит. — Он любит меня, я видела это в его глазах. И я его люблю. Вот что самое главное, а все остальное не важно».
Но если это правда, то почему он ее не разыскивает?
Погруженная в свои невеселые мысли, Кит не заметила, как к ней, мягко ступая по траве, подошел человек. Он некоторое время стоял позади нее, потом подошел ближе, и леди Хендон услышала рядом его дыхание. Она замерла, стараясь унять сердцебиение.
Медленно повернувшись, она увидела перед собой Джека и вдруг обнаружила, что не может припомнить ни единого слова из того, что собиралась ему сказать. То ли все это вылетело у нее из головы, то ли она больше думала тогда о том, что он скажет ей он? Теперь все слова улетучились, и она похолодела от страха. Если хотя бы сердце перестало так бешено колотиться, тогда, возможно, она еще что-нибудь и придумала бы. Но глухие удары стали еще чаще, когда она взглянула Джеку в глаза. Ах, если бы он просто заключил ее в объятия и избавил от необходимости что-то говорить!
— Доброе утро, дорогая. — Джек старался, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно. Ему очень хотелось обнять жену и расцеловать ее, но он сдержался, полагая, что еще успеет это сделать. Пусть почувствует — ее выходка не укладывается ни в какие рамки. — Я приехал, чтобы забрать тебя домой. Дженни укладывает твои вещи. Мы уедем сразу же, как только она закончит.
Кит смотрела на него, пытаясь собрать остатки самообладания. Ей так хотелось услышать слова любви, ну хотя бы просьбу о прощении. Но его голос звучит так ровно, а лицо не выражает никаких чувств. Он словно надел маску. Все получалось совсем-совсем не так, как она себе представляла. Среди сумбура мыслей, вихрем проносившихся в ее голове, одна мысль приобрела полную ясность и неоспоримость: почему-то, по какой-то причине Джек решил уязвить ее самолюбие.
Когда она это поняла, в ней вскипела ярость. Ничего не осталось от благовоспитанной, невозмутимой молодой леди, умевшей в холодном спокойствии принимать любые удары судьбы. Она чувствовала, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Кит попыталась вздохнуть поглубже, но Дженни слишком туго затянула на ней корсет. Впервые в жизни она пожалела, что не носит с собой нюхательной соли, как другие дамы. Не хватало еще упасть в обморок перед этим бесчувственным истуканом!
Джек жестом предложил ей взять его под руку. Кит, как в тумане, уцепилась за его рукав и направилась в дом.
Дженни ждала их в холле: маленькая сумочка леди Хен-дон стояла у ее ног. Дженни так и лучилась радостью по поводу приезда лорда Хендона. Ей было невдомек, какие страсти разыгрывались между супругами. Кит рассеянно поцеловала простодушную гувернантку, пообещала ей писать почаще и вышла из дома, изо всех сил стараясь не расплакаться.
К ее удивлению, экипаж, поджидавший их на дороге, был ей совершенно незнаком. Джек помог супруге подняться по ступенькам, закрыл за ней дверцу, но сам не сел в экипаж. «Значит, он поедет рядом на лошади», — подумала Кит. Она с трудом понимала, что происходит.
Экипаж, качнувшись, тронулся с места, и леди Хендон задернула занавески. Не прошло и десяти минут, как карета остановилась. Где-то совсем близко кричали чайки, слышался плеск волн. Кит сузила глаза. Куда Джек ее привез? Она протянула руку, чтобы отодвинуть занавеску, но тут Джек сам открыл дверцу и протянул ей руку. Кит сошла вниз по ступенькам, стараясь смотреть мимо Джека. Одного взгляда было достаточно, чтобы она поняла: они на пристани. Кругом громоздились тюки и ящики с товаром, сновали моряки, а прямо перед ними стоял на якоре красавец бриг. Джек взял ее за руку и повел к сходням.
Кит помнила, как в свое прошлое морское путешествие с Джеком она едва не утонула, и сейчас она вовсе не горела желанием возвращаться в Норфолк морем.
Вдруг Джек легко подхватил ее, перекинул через плечо и стал подниматься по сходням. Кит почувствовала, как в ней снова закипает ярость — ярость на Джека. Не очень-то галантно он с ней обходится, закинув на плечо, точно мешок с картошкой, на глазах у всех моряков! Она вцепилась в его плечо, пытаясь причинить ему боль, но Джек уже ступил на палубу и поставил ее на ноги.
Кит тут же отскочила в сторону, точно дикая кошка. В глазах ее горели злые огоньки.
— Познакомься с капитаном Виллардом, дорогая.
Кит показалось, что она сейчас задохнется от бешенства, от этого мерзкого насмешливого выражения лица Джека, а тут еще нужно было изображать любезность! Нет, это выше ее сил! Она повернулась,
