здесь обсуждались дальнейшие планы.
Габриэль и Алатея, Люцифер и Филлида прохаживались в толпе, стараясь побеседовать со всеми родственниками, знакомыми и приятелями.
Онория несколько минут просто побродила среди гостей, материнским оком отмечая, где, с кем, каким образом проводят время младшие члены семьи, потом повернула к беседке.
Близнецы приветствовали ее улыбками, и причину их счастья нетрудно было угадать.
— Мы свободны! — обрадованно воскликнула Амелия, выпуская Себастьяна, который тут же вскарабкался на колени матери, присевшей на ступеньки.
Онория прислонилась к перилам и улыбнулась девушкам.
— Верно, сейчас Люцифер застрял в Девоншире, и, между нами говоря, не знаю, сможет ли он, или Габриэль, или Демон вернуться в столицу в ближайшее время, — полагаю, они будут заняты другими делами, если вы понимаете, что я имею в виду — так что каковы ваши планы, мои дорогие?
— Мы намерены внимательно изучать свет и светских джентльменов, — ответила Амелия.
— Систематически и методично, — добавила Аманда.
— Мы не собираемся спешить и не хотим, чтобы нас торопили.
— В следующем году нам исполнится девятнадцать, так что у нас есть еще много времени и мы можем быть разборчивыми.
— И не вижу причин, почему бы нам не быть разборчивыми. В конце концов, речь идет обо всей оставшейся жизни.
— Ну, разумеется. — Онория кивнула, соглашаясь. Она так много хотела сказать им, предостеречь, направить, но как она могла объяснить что-то, когда они были так неопытны, так юны.
— Единственное, что я могу вам сказать, — произнесла она и знала, что ее слушают крайне внимательно, — если вы ищете любви, не ждите, что это будет легко и просто. Вот это я могу сказать совершенно точно.
Если вы хотите любви, тогда ищите, не жалея сил. Вы знаете, что всегда можете рассчитывать на нас — всех нас, — на нашу помощь, но в том, что касается любви, каждый действует в одиночку. Никто не сможет предостеречь вас, никто не сможет дать вам совет, никто не сможет предупредить, на что это будет похоже. Когда это придет, если придет, вы сразу поймете, — и тогда вам придется решать, чего вы хотите, чем вы готовы пожертвовать.
Девушки слушали молча, пытаясь проникнуться ее мудростью. Онория поискала взглядом мужа, который был центром ее жизни, а сейчас нянчил младшего сына. Старший же лежал у нее на коленях.
— Это стоит того?
Она не была уверена, кто именно задал этот вопрос — Аманда или Амелия, да это и не имело значения. Все равно ответ был один.
— Да. Много большего, но только если вам достанет мужества позволить этому случиться.
Почти сразу Онория засуетилась. Взяв на руки уснувшего Себастьяна, она поднялась и направилась в сторону своего мужчины.
Девил наблюдал за ней. Какая-то часть его разума и большая часть души все время были с ней. Вот и сейчас он с улыбкой поджидал жену, покачивая малыша на руках.
— А он становится тяжелее. И Себастьян, похоже, уснул. Наверное, нужно отнести их наверх, в детскую.
Онория в этот момент смотрела на спящего Себастьяна, поэтому не заметила игривый блеск, появившийся в глазах мужа.
— Я найду нянек и отдам им малышей.
— Пусть няни немного отдохнут. Мы сами можем это сделать. Здесь полно людей, которые сами могут себя развлечь некоторое время.
— Ну… — Материнское стремление самой уложить детишек в постель боролось с инстинктом хозяйки дома. — Хорошо. Мы отнесем их наверх, а потом я пришлю туда няню.
Они направились в дом, и никто не заметил их исчезновения.
Никто не заметил, что они далеко не сразу вновь появились среди гостей.
И только очень внимательный взгляд мог бы заметить, что, когда герцог и герцогиня в конце концов присоединились к остальным, ее нежную кожу покрывал легкий румянец, а глаза были слегка подернуты дымкой, как у женщины, которую только что страстно и нежно ласкал любимый мужчина. А законная мужская гордость — типичное для Кинстеров выражение лица — сияла в зеленых глазах ее мужа.
Времена менялись, Кинстеры оставались прежними.
