– Дорогая, – с улыбкой заговорила Луиза, – ты довольна вечером?
– Да. – Поставленная в безвыходное положение, Аманда вынуждена была представить Мартина. – Позвольте познакомить вас с графом Декстером. Моя мама, леди Луиза Кинстер.
Улыбка Мартина была верхом очарования. Он поклонился, Луиза сделала реверанс.
– А это мои тетушки, вдовствующая герцогиня Сент-Ивз и леди Горация Кинстер.
Все обменялись приветствиями. Наконец Мартин решил выпустить Аманду из своих цепких когтей. Трудно понять, что на него повлияло: либо замечание вдовствующей герцогини по поводу его возвращения в свет после долгого отсутствия, либо проницательный взгляд ее потускневших от возраста глаз. Мартин поклонился всем, поцеловал Аманде руку и сказал на прощание:
– До следующей встречи.
Все было выдержано в рамках приличия, только огонь в глазах придал его последним словам особый смысл. Это был вызов – и предостережение.
На следующее утро Аманда неторопливо пила чай после завтрака и смотрела на три нежные орхидеи, доставленные час назад.
– О! – воскликнула Луиза, входя в столовую. – Полагаю, это Декстер?
Как и в прошлый раз, в букете не было записки.
– Наверное.
Аманда не представляла, кто еще мог прислать орхидеи, эти не только безумно дорогие, но и экзотические цветы. И очень чувственные. Конечно, Декстер, кто же еще!
Луиза обратила внимание на лицо дочери и, многозначительно подняв брови, прошла к своему стулу во главе стола. Колторп налил ей чаю и отступил в сторону. Амелия села напротив Аманды. Она была погружена в свои мысли, поэтому не приставала к сестре с вопросами.
Разложив на коленях салфетку, Луиза обратилась к Аманде:
– Думаю, об этом уже судачит весь свет. Чтобы человек его уровня прервал свое уединение ради встречи с тобой…
Она не закончила фразу и принялась намазывать масло на тост. Откусив кусочек и прожевав его, она отпила чаю и опять посмотрела на Аманду.
– Тебе важно помнить об одном, – заявила мать, и Аманда подняла на нее глаза. – Что бы ни заставило его сделать этот шаг, наверняка это что-то очень серьезное.
Слова Луизы звучали в голове Аманды, когда она в то же утро стояла в парке и смотрела на протянутую к ней руку.
Властную. Надменную. Нетерпеливую.
И почти опасную.
В конечном итоге, вложив свою руку в его, она позволила усадить себя в фаэтон. Помахав Амелии и Реджи, оставшимся на лужайке, Мартин подстегнул лошадей, и они поскакали вперед.
– Скажи, – проговорила Аманда, полная решимости взять этого льва за шкирку, – почему ты вернулся в свет?
Мартин покосился на нее.
– Как я уже говорил леди Метчем, меня вынудили.
– Вынудили?
– Высшие инстанции.
Аманда минуту размышляла над его словами.
– Значит, ты намерен занять полагающееся тебе по праву место?
– Если понадобится. – Они приближались к самой популярной части парка, где всегда было много экипажей. – А теперь ты ответь мне: кто все эти женщины?
«Все эти женщины» грациозно кивали им и горящими взорами провожали их фаэтон. Среди них было большинство хозяек салонов, и Аманда решила, что нельзя портить с ними отношения.
– Вон там – леди Купер… ты помнишь ее?
Мартин кивнул.
– А та, в зеленом, – леди Уолфорд?
– У тебя великолепная память, – удивленно отметила Аманда. – Только сейчас она леди Мертон. Несколько лет назад, до своего второго замужества, эта дама считалась первой красавицей.
Губы Мартина тронула улыбка. Он продолжил задавать вопросы о тех или иных людях, однако внимания их не удостаивал. Кого-то он помнил хорошо, а кого-то – плохо. Ведь в последний раз он видел этих людей десять лет назад, причем глазами молодого повесы. Хотя некоторые его замечания в их адрес вызывали у Аманды смех, она узнала очень много интересного и одновременно рассказала ему многое из того, о чем не было известно ему.
Когда они покинули оживленную часть парка и Мартин пустил лошадей шагом, Аманда задумчиво посмотрела на него. Она действительно хотела вернуть его в этот мир, мир, к которому они принадлежат по праву рождения. Одна часть ее души радовалась его возвращению – ведь это ее успех! Но другая, более осторожная, предупреждала, что цыплят считают лишь по осени.
Итак, она выманила его из логова, вот только пришел он сюда ради одного.
