другой. Словно в течение последнего часа Джарвис выпустил на свободу чувственную женщину, которая всегда жила внутри ее, и как-то объединил это тайное «я» в единое целое с остальным, так что теперь Мэдлин могла, не моргнув глазом, со спокойной уверенностью и ясным представлением о том, кто она такая, сидеть голой, рассматривая Джарвиса, тоже голого, и спокойно ждать, что он будет делать дальше.
Но Джарвис ничего не делал, а просто смотрел с растущим недовольством в янтарных глазах; тогда Мэдлин, откинувшись назад на поднятое изголовье тахты, заглянула ему в глаза и, отщипнув ягоду, подняла ее вверх для него.
Долю секунды он смотрел ей в глаза, а потом уперся коленом в тахту, губами взял виноград из пальцев Мэдлин и плюхнулся рядом с ней. Прожевав и проглотив ягоду, он потянулся, взял у нее из руки ветку с оставшимися двумя ягодами, отщипнул одну и предоставил Мэдлин взять другую.
Бросив на него быстрый взгляд, она так и сделала.
Отправив последнюю ягоду себе в рот, Джарвис бросил ветку обратно на блюдо, вздохнул и откинулся на подушку. Подняв руку, он обнял Мэдлин, привлек к себе и запечатлел поцелуй у нее на виске.
Устроившись у его груди и положив руку ему на сердце, Мэдлин ждала.
— Ты… — немного погодя заговорил Джарвис. — Я не думал, что это будет… так.
— В каком смысле?
— Предполагалось, что это не произойдет так стремительно и так бурно, — в конце концов отозвался он.
— Мне очень понравилось, что это было стремительно и бурно, — выразительно изогнула брови Мэдлин, глядя на Джарвиса.
— Это заметно. Ты не сожалеешь? — неуверенно спросил он после недолгого молчания.
Мэдлин устремила взгляд в противоположный конец комнаты, внутренне что-то оценивая, и пожала плечами:
— Нет. И готова снова этим заняться.
— В таком случае… — Джарвис повернулся, глядя ей в глаза, поднял руку и, откинув ее непослушные волосы, погладил пальцами ее подбородок. — Давай попробуем еще раз. Только теперь будем стараться все делать медленно и нежно.
Он приподнял к себе ее лицо и поцеловал Мэдлин — так нежно, так сладостно, что она едва не застонала от нетерпения.
— Мне очень нравится, когда стремительно и бурно, — удалось выдавить ей, слегка отстранившись от него.
— Тем не менее, в целях твоего образования, давай попробуем с меньшим пылом.
Удивившись, почему он так хочет, Мэдлин мысленно пожала плечами, поцеловала Джарвиса в ответ, и матрас принял их обоих.
Глава 9
На следующий день Джарвис с мрачным видом ехал верхом по скалистой тропинке в том месте, где она соединялась с дорожкой, ведущей вниз к сараю для хранения лодок. Несмотря на свой триумф — одержанную победу в соблазнении Мэдлин, — все пошло не так, как он предполагал, и это уже не в первый раз, и не во второй.
Он надеялся действовать с меньшим жаром, а оказалось, что медленное развитие событий только усиливало бушевавшую между ними огненную бурю, разожженную страстью намного более примитивной, более настоятельной и мощной, чем любая, которая прежде была знакома Джарвису. Почему так было, откуда взялась эта страсть, почему именно Мэдлин пробудила в нем такие чувства, Джарвис не знал. К тому же, вместо того чтобы наставлять и учить Мэдлин, ему самому пришлось бороться с оглушающими и пугающими открытиями.
Близость с ней открыла для Джарвиса дверь в какую-то новую и неведомую страну. В этой стране Мэдлин была таким же новичком, как и он, но ее это, очевидно, совсем не заботило — ни в малейшей степени. Она реагировала абсолютно на все стремительно и бурно, с откровенной жадностью и чистым восторгом, которые только глубже засасывали Джарвиса, отдавали в рабство… чему-то, не важно чему.
До вчерашнего дня Джарвис не знал, что в нем самом — а не только в живущем внутри его звере — скрываются такие мощные и примитивные желания.
Мэдлин была нужна ему, ему нужно было видеть ее, быть внутри ее, чувствовать, как она похотливо извивается под ним; все это в тот момент было для Джарвиса гораздо важнее, чем дышать.
В тот заключительный момент безумия, до которого она, и только она, могла довести Джарвиса, само его существование, казалось, зависело… от нее, от обладания ею, от неоспоримости доказательства того, что Мэдлин, во вполне определенном смысле, принадлежит ему.
Запустив руку в волосы, Джарвис ехал неторопливым шагом, чувствуя внутри такую неуверенность, какой он не мог припомнить за всю свою сознательную жизнь. Он никогда ни в чем не зависел ни от кого другого; он был великолепным секретным агентом именно потому, что работал в одиночку и был полностью самостоятельным.
А теперь…
Джарвис глубоко вздохнул и посмотрел на море. Ему отчаянно требуется жена, но нужна ли ему Мэдлин?
Нужна ли она ему и что она для него значит?
До Джарвиса донесся стук копыт, и он обернулся, чтобы взглянуть. Он и Мэдлин не договаривались вновь встретиться, но он не удивился, увидев ее.
Спустившись к сараю для лодок, он оставил там Крестоносца и поднялся обратно на утесы, продуваемые свежим ветром. Мэдлин остановилась возле него и, когда он взял поводья ее гнедого, спустилась с седла.
— Я тебя искала. Мне нужно поговорить с тобой.
Обходя спереди свою лошадь, она стягивала перчатки с напряженным, серьезным выражением на лице.
— О чем?
— О вчерашнем.
Она бросила Джарвису взгляд — истинная валькирия, со щитом и при полном вооружении — и, обратив его вниз, сняла перчатку.
У Джарвиса по спине побежал холодок.
— А что со вчерашним?
— Ну… — Мэдлин откинула назад прядь волос, которую ветер сдул ей на лицо. — Я пришла признать твою победу и сказать тебе, что хотя мне понравилось то, чем мы занимались, я уверена, что было бы неразумно — совершенно неразумно — с нашей стороны снова потворствовать своим желаниям.
Джарвис открыл рот, чтобы возразить…
— Нет, — остановила его Мэдлин, подняв руку, — выслушай меня. — Она сделала паузу, словно вспоминая приготовленную речь, и продолжила: — Я понимаю, что ты… что твоя идея соблазнить меня проистекает от скуки — мы вначале уже это обсуждали. Ты, несомненно, видел во мне кандидата для, как ты говоришь, «завоевания». Однако теперь ты добился успеха. Не важно, насколько захватывающим и поучительным был результат, но учитывая, что мы довольно заметные в окрестностях люди, и имея в виду интересы моих братьев и твоих сестер, не говоря уж о Сибил и Мюриэль, — учитывая это, нам, безусловно, следует все прекратить. — Сделав глубокий вдох, Мэдлин встретилась с ним взглядом. — Ни тебе, ни мне не нужен скандал, который будет неизбежен, если отношения между нами станут всеобщим достоянием.
Джарвис, не находя слов, уставился на нее, пораженный не только ее словами, но и собственной реакцией на них, той бурей чувств, которую вызвало ее решение. Неожиданные эмоции вонзились в него когтями, раздирали его, угрожали переполнить его мозг и вырваться из горла.
— Я принимаю это как знак согласия, — не дождавшись от него ни слова, хмуро подытожила
