взгляд женщины был даже каким-то боязливым. Ззтем женщина произнесла раболепным тоном:
— Я сообщу госпоже, что вы здесь, мисс…
— Скотт, — торопливо представилась Карен. — Карен Скотт из Бостона.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Женщина прошла вперед, пересекая огромный холл. Карен, приказав Бо остаться рядом с багажом, устремилась за служанкой. Они прошли вестибюль с тяжелыми персидскими коврами и мебелью викторианской эпохи.
Гнетущая тишина царила в доме. Он производил впечатление огромной нежилой усадьбы и определенно насчитывал более пятидесяти комнат, исключая служебные помещения. За стенами неистовствовала буря, изо всех углов доносились шорохи и скрип, и у Карен возникло ощущение, будто находится она на старом судне посреди бушующего моря. Тут они вошли, по-видимому, в огромную библиотеку, и прежде чем Карен смогла что-либо понять, двери за ней закрылись. Она осталась одна.
Стены помещения с целой галереей фамильных портретов украшали богатые восточные ковры и драгоценные художественные изделия. На деревянных панелях висели портреты мужчин и женщин, одетых по моде восемнадцатого и девятнадцатого столетий.
Один из портретов привлек особое внимание Карен. Он висел над камином и изображал юную девушку с огненными волосами и нежной кожей. Полотно размером в человеческий рост создавало впечатление, будто девушка в любой момент может выйти из рамы, чтобы приветствовать ее.
Тягостная тишина царила в комнате. Единственные звуки исходили от потрескивающих поленьев в камине, да неистовый ветер сотрясал оконные рамы.
Из темноты вдруг возникла тень, и чей-то голос произнес:
— Могу я для вас что-нибудь сделать?
Карен была настолько увлечена созерцанием комнаты и ее обстановки, что совсем не заметила фигуру мужчины в кресле перед камином.
— Мне очень жаль, — смущенно произнесла она, — я вас не заметила. Меня зовут Карен Скотт, я потерпела аварию в ущелье. Ваш привратник был настолько любезен, что привез меня сюда, чтобы я могла позвонить.
Мужчина, лицо которого скрывалось в тени, сухо рассмеялся.
— Это что-то новое. Вы первая, кто находит Шокли любезным.
Карен слегка раздражал заносчивый тон, в котором говорил мужчина. Кроме того, он и не думал вставать, как принято, когда разговаривают с дамой.
— Мне очень жаль, мистер…
— Бредли. Стивен Бредли.
— …мистер Бредли, что я утруждаю вас. Мне нужно как можно быстрее воспользоваться телефоном, а затем я покину вас.
Мужчина все-таки медленно поднялся и подошел к ней. Даже намека на приветливость не было на его лице. Чувствовалось, что досадная помеха в лице Карен ему весьма неприятна.
Неожиданно он протянул ей руку.
— Сожалею, что хозяйка Броудмура нездорова, мисс Скотт. Так что вместо нее принимать вас здесь буду я.
Иронические нотки в его голосе были Карен неприятны. Его серо-голубые глаза без намека на улыбку внимательно изучали ее.
— Боюсь разочаровать вас, но телефонная связь из-за бури прервана. Да вы все равно сегодня ночью и не добрались бы до мастерской. Так что можете спокойно оставаться здесь, расслабиться и насладиться вошедшим в поговорку гостеприимством Броудмура.
На лице Карен ясно проступил страх.
— Вы уверены? — дрожащим голосом спросила она.
— Абсолютно, — ответил он, спокойно поглаживая подбородок. — Вам не остается ничего иного, как подождать до утра. Впрочем, если вы не захотите отправиться в Салем пешком. Но это около пятнадцати миль.
— Что… что же мне делать?
Карен была в отчаянии.
Слегка пожав плечами, Стивен пересек комнату, подошел к буфету и, достав два бокала, наполнил их коньяком. Возвращаясь к камину, он протянул один бокал Карен.
— За нашу очаровательную гостью, — произнес он, осушая бокал одним глотком.
Поскольку Карен молчала, он подбодрил ее.
— Давайте, выпейте, вам это поможет.
Впервые Карен почувствовала в его тоне что-то похожее на участие.
— И еще. У вас просто нет другого выхода. Успокойтесь, в Броудмуре более двадцати спален, не считая комнат для слуг. Так что вы никоим образом не выгоняете нас из наших кроватей. Сейчас здесь живут пожилая дама Элти Фоксворт, ее обожаемая дочь с больным супругом и весьма раздражительное дитя — Тери, — отцом которого я являюсь. С Шокли и нашей любезной миссис Пул вы уже познакомились. Впрочем, моя жена умерла… А что касается моей дочери, то она довольно избалованная девочка, для которой лучше всего жить в интернате. Звучит, возможно, немного жестко, зато справедливо.
И он, бравируя, поглядел на Карен своими голубыми глазами.
— Почему вы так стараетесь выглядеть суровым и недоброжелательным? — поинтересовалась Карен.
— А что же вы ожидали?
Размахивая руками, Стивен принялся широкими шагами ходить по комнате.
— А вы думали, тут будут бить в литавры и трубить? Может, вы рассчитывали, что вас будут приветствовать еще на лестнице этого — этого дома радости?
Он вновь наполнил свой бокал.
— Броудмур неприятное место. Или лучше сказать, убежище, где прячутся от мира.
— Я ничего подобного и не ждала, — холодно произнесла Карен. — Ничего, кроме обычной учтивости. Но, кажется, этим вы не обладаете.
Карен просто злили его плохие манеры. По какой-то неведомой причине Стивен Бредли хотел ее запугать. Но, несмотря на грубые манеры, выглядел он привлекательно: высокий, хорошо сложенный, с широкими плечами и густыми волосами, которые на висках уже слегка серебрились. Более всего ее очаровали его выразительные руки с аристократически длинными пальцами, при разговоре он выписывал ими какие-то картины в воздухе. Она не могла отвести глаз от них. Даже если бы он был небрит и одет в лохмотья, все равно бы выглядел элегантно и самоуверенно. Стивен заметил ее внимательный изучающий взгляд.
— Вы курите?
Слова прозвучали почти миролюбиво. И хотя Карен делала это крайне редко, она с благодарностью взяла сигарету.
— Думаю, я должен вам кое-что объяснить, — немного погодя начал Стивен.
В этот момент от дверей донесся легкий шорох. В комнату вошла среднего роста женщина в возрасте примерно тридцати лет.
На ней было длинное до пят домашнее платье, черные волосы собраны в искусную прическу. Лицо интересное, даже можно сказать, красивое: четко обрисованные скулы, живые карие глаза, сильно намазанные и подчеркнутые искусственными ресницами, полный, чувственный рот.
Она протянула Карен унизанную кольцами руку.
— Меня зовут Клеа Напье, — представилась она. — Я дочь миссис Фоксворт. Она сожалеет, что неважно себя чувствует, и просила меня встретить вас. Но вижу, что мой зять уже предложил вам выпивку. Я думала…
В ее голосе послышались злобные нотки.
— В общем-то это единственное, что он может.
Стивен, широко улыбнувшись, потрепал ее по щеке.
— Моя милая золовка этим замечанием хотела дать понять, что я был никудышным мужем, являюсь
